Читать «Бремя имени» онлайн - страница 76

Вдруг она увидела перед собой Борьку — вдвоем они идут, взявшись за руки, по рельсам все дальше и дальше, и она ступает уверенно, зная, что не поскользнется и не упадет, ведь рядом с ней шагает сильный босоногий мальчишка, и они торопятся куда-то вдаль.

Поезд двинулся и медленно пошел вдоль темного и чужого леса. Вокруг воцаряется холодная скрипучая тишина.

* * *

К утру дед умер. Мама с красными глазами суетливо перебирает какие-то вещи. Лицо покойника покрыто куском черной материи. Лиля глядит на нее и вспоминает, как в прежние времена дед, живой и веселый, любил потрепать ее по щеке… а теперь его не стало… Рядом с мамой стоит Лия, жена Исаака Зильбермана. Она взяла на себя часть свалившихся на Лилину маму забот и торопит ее — надо ведь успеть похоронить старика, пока поезд стоит. Наконец мать нашла, что искала, — две рубашки на саван. Никто не удивился, что в поезде объявились женщины, умевшие шить последнюю одежду для евреев. Как только стало известно, что старик умер, тотчас же возникло «хевра кадиша», похоронное общество. Увы, для него оказалось немало работы той осенью… Наконец в вагон вошла врачиха, немолодая седая женщина в накинутой поверх халата шубе. У нее у самой лицо отливало желтизной, как у мертвеца. Она приподнялась на верхнюю полку, потрогала деда и, подтвердив смерть, подписала акт.

Старуха Зильберман увела Лилю к себе. Набрав на станции горячей воды, она вымыла ей голову душистым довоенным розовым мылом. Она причесала девочку и завязала ей на голове черный шелковый бант, намазала на большой кусок хлеба масло и дала сочное, ароматное яблоко. Лиля запомнит этот аромат на всю жизнь… Она съела половинку яблока, а вторую оставила для мамы.

Когда она спустилась из вагона, дед лежал в саване, лицо у него было желтое, строгое, с заострившимся носом. В отросшей бороде сверкала седина… Гордин сказал, что до отхода остается еще два часа, но разве можно было быть в чем-то уверенным в военное время? И «хевра кадиша» торопилось закончить свое дело. Хорошо хоть земля оказалась на редкость податливой и слушалась лопаты. А небо уже заволокло тучами, хотя дождя пока не было. Порывы ветра сгребали опавшие листья, и они суматошно разлетались в воздухе. Пришедшие проводить покойника в последний путь, молча сгрудились у края зияющей ямы. Кто-то произнес кадиш. После кадиша один из стариков сказал речь на идише.

Побледневшая Лиля со страхом смотрела на происходящее. Умытая и причесанная, с большим бантом в волосах, она выглядела прелестной девочкой, совсем непохожей на прежнюю замарашку. Поблизости от нее стоял Боря, он смотрел на нее, но в его взгляде не было насмешки. Мальчику самому было худо — босой и легко одетый, он дрожал от холода. А Лиля всеми силами старалась сдержать себя, чтобы не расплакаться перед этим маленьким «разбойником».