Читать «О рыцарях и лжецах» онлайн - страница 2
Татьяна Веденская
Мы с Майей жили в одном подъезде в одинаковых двухкомнатных квартирах – я на пятнадцатом этаже, а она на тринадцатом. Майя считала, что судьба и в этом с ней обошлась сурово: поселила на тринадцатом этаже. В каком-то смысле Майя была похожа на мою сестру Фаину – та тоже вечно говорила, что «все очень плохо». И с ними обеими это было не больше, чем просто слова. На деле – все у моей сестры не хорошо, а очень хорошо. Работает ведущим программистом в крупной корпорации, живет с мужчиной, похожим на Фокса Малдера из «Секретных материалов», играет по вечерам в бадминтон. У Майи тоже есть и неплохая работа в школе – по крайней мере, у учителей английского языка по отношению ко всем остальным учителям положение привилегированное, и каникулы все лето, и друзья у нее, и любимый кот Ланнистер, с которым уже пять лет они живут душа в душу. Вдобавок весь последний год Майя строит любовь. Так что насчет «все очень плохо» – это явно ко мне.
Да, строить любовь непросто, и не только в искусственной лживой телевизионной среде, где это как бы делают в прямом эфире. Майя по десять раз на неделе прибегает ко мне с рассказами и маленькими трагедиями. Но маленькие трагедии – это же так нормально, когда строишь любовь! Я свою любовь «построила», и вышел у меня куцый домик с текущей крышей, но зато теперь нас с Майей объединяют географическая близость, общие интересы и взаимовыгодное сотрудничество. Мы выживаем как можем. Я сижу с Ланнистером, когда к Майе приезжает ее «мужчина всей жизни», ее «soulmate» – тот терпеть не может котов в целом и Ланнистера в особенности. Майя же сидит с моими детьми, если мне нужно куда-то срочно отбежать или просто принять на дому клиента. Клиенты – вот странные люди – терпеть не могут проводить психологические сеансы под вопли моих детей. Схема работает безотказно, мы с Майей отлично ладим. Остается только надеяться, что она простит меня за то, что я оставила ее с моими детьми на Новый год. Простит, позвонит моей маме и передаст их ей. Мама не подведет.
Впрочем, не то чтобы у меня был какой-то выбор. Сейчас вся моя жизнь для людей вокруг была как вещественное доказательство чьей-то вины, и я искренне надеялась, что не моей. Я находилась в безликой обшарпанной комнате, заваленной бумагами и рухлядью вместо мебели. Мой следователь сидел, погруженный в бумажки, и делал вид, что меня не существует. С каждой минутой мне становилось все страшнее.
– Имя, фамилия, отчество, – наконец прервал тишину следователь.
– Елизавета Тушакова Павловна. Послушайте, у меня там дочь…
– Возраст, дата рождения? – спросил он, и я с ужасом уставилась на него, хлопая глазами.
– Что, забыли собственный возраст? – усмехнулся он, пока я продолжала молча загибать пальцы.
– Двадцать шесть лет. Восемнадцатого февраля.
– Семейное положение?
– Как видите, замужем.
