Читать «Новая холодная война. Кто победит в этот раз?» онлайн - страница 38

Это был роковой просчет. Дело даже не в том, что с каждым днем балканской кампании, с каждой пресс-конференцией старшего Милошевича, который был на тот момент послом Сербии в России, общество все больше и больше приходило в себя, на глазах сбрасывая оковы десятилетнего пребывания в интеллектуальном тумане. События, которые произошли в Гурьяново и на Каширском шоссе — взрывы жилых домов, — по сути, поставили вопрос иначе: если против нас идет война, как мы должны поступать? Должны ли мы всеми доступными способами уничтожать врага, который пришел нас убивать, или, наоборот, должны покорно смириться с участью жертвы? И российское общество дало совершенно однозначный и очень жесткий ответ по этому поводу.

На Западе до сих пор бытует мнение, что на самом-то деле общество российское было настроено вполне миролюбиво и толерантно к тем, кто убивал мирных людей, а жесткие заявления — это всего лишь воля Президента Российской Федерации Владимира Путина, который просто поменял некое «целеполагание». Это абсолютная ерунда — Путин и общество заговорили тогда на одном языке. Более того, те слова, что произносил в то время Путин, вполне мог произнести любой человек, живущий в России где угодно — в Москве, в Санкт-Петербурге, в Хабаровском крае, в Краснодарском крае и так далее. Путин просто сформулировал то, о чем думали все, стал выразителем общего настроения. Тем самым он стал первым российским политиком за десять лет, высказавшим жесткое мнение по поводу внутриполитической проблемы.

С точки зрения внешней политики первым, кто высказал свою позицию внятно и четко, был Евгений Максимович Примаков. Я абсолютно убежден, что совсем скоро в России будет поставлен памятник Евгению Максимовичу как одному из величайших государственных деятелей, как верному сыну русского народа. Это был тот самый человек, который, по сути, показал стране, что такое национальная гордость.

Напомню, что в момент начала бомбардировок Сербии Примаков, бывший тогда премьер-министром, должен был лететь в Соединенные Штаты Америки, но, узнав, что бомбят Белград, заставил самолет премьер-министра Российской Федерации развернуться над Атлантикой и вернуться в Москву. После этого знакового события Примаков моментально стал кумиром для самых разных людей, хотя до этого его часто критиковали, называли выходцем из старой школы политиков. Он виделся народу как человек весьма пожилой, со своими несколько устаревшими представлениями о мире, и был не слишком популярен. Но разворот самолета, повторюсь, сделал его кумиром безо всяких преувеличений. Вторым кумиром стал Путин — что характерно, тоже не без помощи самолета, на котором он выполнял боевой полет над Чечней.