Читать «Убийство в Ворсхотене» онлайн - страница 66

— Вот ты помнишь, какими «белыми» были эти места в то время? Конечно, помнишь! Даже я лет пятнадцать назад столько черножопых тут не видел. И не держались они тут так нахабно. А теперь с ними цацкаются тут, распустили совсем. Тут еще нишо так, мы немало им шалапетов наставили, а в Амстердамах и Брусселях душманы совсем на голову сели. Кстати, мне тут один знакомый голландец знаешь шо рассказал? — Малыш нагнулся через стол, как будто хотел поведать какую-то жуткую тайну. — Грит, раньше в Голландии было всего три группы людей: католики, протестанты и коммунисты. И все было просто — разбирались между собой, как могли. А теперь, грит, католики и протестанты еле вааще набирают людей, шоб церкви наполнить, поэтому забыли распри между собой…

— Не знал, что Ян Бурума — твой знакомый, — довольно сухо сказал Лазарев, решивший, что пора прекращать этот поток расистского сознания.

Малыш снова откинулся на спинку стула, удивленно взирая на собеседника.

— А, ну да, начитанный ты у нас, — сказал Малыш.

— Ну, судя по тому, что ты читаешь Буруму, ты тоже решил начитанным стать.

— Ага, тип того, — Малыш взял зубочистку со стола и засунул ее в рот, после чего еще больше стал глотать слова. И это при том, что смысла некоторых из них Владимир не понимал и до того. — Понимашь, женился я недавно. На студенточке, малюкашке одной. Так всучила мне книженцию эту. Грит, «надо познавать страну обитания».

— О, поздравляю! Голландка?

— Ты шо! — раскрасневшийся Малыш искренне удивился такому вопросу. — Да ты хиба голландок этих не видел? Они ж как мужики! А правду грят, шо они всех красавиц своих сжигали как ведьм?

Лазарев понял, что за расистской тематикой последует сексистская.

— М-да, «своим» ты тут так и не стал, сразу видно… Погоди, так ты ж, помнится, был женат уже! Как бы ты гражданство голландское получил, если б на голландке не женился?

— Ха, да какая она голландка была? Не, родилась тут, но и папа из Филиппин, и мама из Филиппин. А филиппиночки — они другие, — Малыш начал мечтательно вспоминать о чем-то. — А ваще, я ж тут уже три раза был женат. Нынешняя студенточка — четвертая.

Голос Малышева звучал торжествующе — как будто он сообщал об очередном трофее на охоте или рыбалке. Лазареву совсем не хотелось продолжать эту тему. Пора было переходить к делу.

— Я хочу тебя нанять для решения этой проблемки. Возьмешься? Не безвозмездно, разумеется.

— Ну, а почему б и не взяться-то? Если это твое «небезвозмездно» будет… Эй, желтопузик, — крикнул Малыш уже по-русски (от его «голландского» эффект был бы все равно тем же) пробегавшему мимо официанту. — А тащи-ка еще водочки-то.

— Скажи, сколько раз тебя здесь арестовывали за твои расистско-сексистские выходки? — Лазарев взирал на собеседника с нескрываемым удивлением.

— Да раза три-четыре, не больше. А шо там? Их тюряги — это курорт настоящий. Захотел отдохнуть от работы — набей морду кому-нибудь и загорай себе под телевизором в теплой уютной камере. И кормят вполне неплохо. — Малыш громко заржал.

Рабочий день уже близился к концу, и полупустой доселе зал ресторана постепенно начал наполняться людьми. Преимущественно китайцами. Лазарев всегда оценивал качество и аутентичность азиатских заведений общепита по тому, ходят ли туда сами азиаты. Если ходят, значит, тут готовят настоящие китайские повара. Начали заполняться столики и в их, дальнем, конце зала. Мамаши с юными визжащими чадами стали с опаской посматривать в сторону разошедшегося не на шутку Малыша.