Читать «Как жили мы на Сахалине» онлайн - страница 6

Мне казалось, что многие люди жили неправильно и от этого в мире было слишком много зла, подлости, обмана, жестокости, несправедливости, заносчивости, вражды.

«Почему люди не хотят жить правильно? — выковыривал вопросы мой глупый ум. — То ли они не понимают, то ли не хотят понять, что неразумно тратить жизнь на пустую суету или посвящать ее сотворению зла на земле, подлости, всему, что нам мешает. Однако не может быть, чтобы это составляло смысл и тайну человеческого существования. Наверное, люди все-таки знают о жизни что-то очень важное, но не выставляют напоказ, а берегут, как исповедь, как первое объяснение в любви. Их тайна требует уединения, настроения возвышенного, как вот перед этой картиной».

Чтение давно стало моей страстью, у книг я постоянно спрашивал: ради чего живет человек? Книги повествовали все больше о чем-то необычном: о приключениях, войнах, сражениях, революционных потрясениях, интригах, любовных страданиях. Как только заканчивались приключения — заканчивалась и книга. Разве что в конце писатель добавлял о своих героях: дальше они жили счастливо до самой смерти. Но меня интересовала именно та, счастливая полоса! Что же такое счастье?

Удивительно: все говорили о счастье, но никто не объяснял, что это такое. Я заглядывал даже в соответствующий том БСЭ, но составители многомудрой энциклопедии почему-то уклонились от объяснения этого слова. А в жизни счастье и вовсе терялось. В школе заставляли заучивать тысячи правил, формул, вдалбливали то, что в практике никогда не пригодится — суффиксальные образования в русском языке или кровеносную систему лягушки, но о главном предмете даже не упоминали.

Я рассуждал: не обойтись без химии, физики, эти предметы нужны сталеварам и электрикам, строителям кораблей и самолетов. Но ведь важнее всех такой предмет, который главенствовал бы над остальными, нужен был химикам и физикам, врачам и агрономам, поэтам и солдатам, пастухам и чиновникам — это предмет о том, как стать счастливым самому, сделать счастливыми родных, друзей, соседей, всех людей на земле. Но люди, так мне казалось, упорно не желали этого делать. Учителя с каким-то злым бессердечием налегали лишь на свои предметы; вот научись сначала решать алгебраические уравнения, разберись хорошенько в законе Ома, научись отличать свойства ромба от других геометрических фигур, тогда уж и будешь думать о счастье. Но стоило с грехом пополам освоить одно, как наваливалось другое, еще более сложное и совсем уж далекое от жизни. А когда на смену школьным годам приходила армейская служба, то там и думать нечего было о личном. Наблюдая жизнь воинских лагерей, расположенных за селом, я видел, в каком бешеном темпе мчалась служба. Трубачи поднимали солдат с рассветом, а отбой играли, когда день уже совсем угасал. В промежутке бегали, стреляли, прокалывали чучела штыком, метали учебные гранаты, совершали форсирование водных преград. Вечерами усталым бойцам показывали фильмы, в которых герои и героини, одетые в невиданные одежды, пели, танцевали, страдали, заламывали руки, произносили страстные речи, то есть делали то, чего в жизни никогда не делали и не говорили.