Читать «Горькая трава полынь. (все 40 глав)» онлайн - страница 14

   Пока я хлопал глазами, выбирая из вариантов 'плохо' (пообедать с уродами) или 'очень плохо' (поесть с саргами), нырять в кусты стало поздно. Корске заметил меня и началось: 'Как житуха? Ты с нами сегодня играешь? Не играешь? Да тебя сгноят на дежурствах!' И улыбка во всё лицо, плюс трепыхания, словно у него режутся крылья.

  С крыльями - полный обман. Ромэн азартен не по-ангельски, а играет по-крупному - чем крупнее, тем шумнее.

  Когда-то Корске-Шумелка и его парни были моей семьёй. В элиту Дьюп меня выдернул из запасного состава бегунков, а их группируют по шесть двоек для фигур и задач. Только летали мы, обычно, по 'Аисту', а не в космосе. Сарги же.

  В общем... формально-то статус я поменял, а на деле завис. Уже не сарг, еще не урод. Ещё не разучился транжирить время за картами, а другим способом убивать мозг пока не умею...

  Житуха? Никак она у меня, Ромэн, никак.

  Но первому болтуну 'Аиста', Ромэну Корски, я не сказал бы этого вслух даже за взятку в размере трёх суток спокойного сна. Потому - жестами и мычанием отбоярился, протиснулся к барной стойке, напоминающей маленький серебристый тор, и едва успел завладеть подносом, где бифштекс соседствовал с шипящими луктольскими булочками, как заметил Дьюпа. Вопрос, как я его раньше не заметил.

  Мой старший опять возвышался у инфораздатчика. Вокруг него сиротливо пыжились пустые шары кресел, а на почтительном расстоянии тусовались зеваки. Для многих на корабле было обычным утренним развлечением - считать, сколько новостных окон откроет за раз сержант Макловски.

ГЛАВА 4

  Раздатчик - колечко стойки размером с бар, принимающей информацию с внешних станций. Общей стойки. И кресла вокруг, чтобы посмотреть матч или интерактивное голо. Только Дьюп видел понятие 'общий' во время последнего коллапса Вселенной, а потому над раздатчиком парила сейчас голосфера, пестрящая новостными окнами, то возникающими, то схлопывающимися, то наслаивающимися друг на друга, а сержант Макловски управлял этой какофонией едва уловимыми движениями пальцев в сетке голоманипулятора.

  Газет напарник наоткрывал столько, что от бегущих строчек и роликов у меня зарябило в глазах. Хэд, только этого моей больной голове и не хватало!

  Я отвернулся, попытался втиснуться куда-нибудь со своим подносом. Выпечка остывала самым непростительным образом. Однако свободные кресла остались лишь вокруг Дьюпа. Зеваки не рисковали подсаживаться слишком близко. Говорят, пару лет назад самые борзые открыли дискуссию, что важнее - общественный просмотр матча по глэйву на первенство Дэнева или личное издевательство Макловски над прессой? Обсуждение вылилось в два сломанных носа, одно вывихнутое плечо и десять суток карцера для всех. Причём матч так никто и не посмотрел.

  Я не то, чтобы поверил. При мне Дьюп ломал исключительно мозги: влезешь под горячую руку - полсуток головной боли гарантированы. Но делал он это качественно. Потому к 'новостному завтраку' напарника в кают-компании относились с пониманием. Ладно, он хоть звук у своей пилорамы не включал.