Читать «Завоевание рая» онлайн - страница 37

Среди всей этой зелени было разбросано множество незнакомых цветов, которые наполняли воздух своим горячим благоуханием. Тысячи птиц и бабочек летели с криком и пением, напоминая разбросанные повсюду искры пламени.

Восхищенный Бюсси медленно подвигался вперед.

Вдруг, заглушая птичий концерт, раздалась жалобная и нежная музыка: это плакала и дрожала скрипка, и протяжные звуки выливались в печальный, трогательный напев.

— Тише! — сказал Кержан, прикладывая палец к губам. — Это мой дядя.

Они остановились под широко раскрытым окном, откуда неслись звуки.

— Видите, он сочиняет, — тихо продолжал Кержан. — И, судя по напеву, душа его печальна.

Они слушали, притаив дыхание, пока пела скрипка. Вдруг она умолкла после шумной каденцы, окончившейся нервным, сильным аккордом, словно музыкант хотел сказать, что силой души и воли надо победить горе и препятствия.

Несколько времени спустя Дюплэ показался в окне, все еще держа свой инструмент. Он был в рубашке; его кружевное жабо было немного смято.

— Браво, дядя, браво! — воскликнул Кержан.

— А! Вы слушали меня, нескромный господин!

Увидя Бюсси, Дюплэ поклонился.

— Войдите! — прибавил он. — Я к вашим услугам.

И он быстро отошел от окна. Несколько минут спустя их ввели в роскошную гостиную. Вскоре поднялась богатая драпировка и показался Дюплэ. На нем был очень простой, серый полотняный сюртук без шитья.

Увидя вблизи губернатора, — того, которого туземцы, так же как и европейцы, называли «великим губернатором», Бюсси почувствовал как бы сотрясение: так живо он ощутил присутствие человека, стоявшего выше него, повелителя, господина.

Дюплэ не было еще пятидесяти лет, и ни одна морщинка не изменила его энергичных черт. Он предстал перед ними во всей своей красоте, нравственной и физической; благородство мыслей украшало внешнюю форму. У него был большой широкий лоб, прямой нос, маленький серьезный рот, низ лица широкий и твердый — признак непреклонной воли. Его черные большие глаза, обыкновенно очень кроткие, по временам загорались таким пронизывающим блеском, что нельзя было выдержать их пламени.

Прежде всего он молча устремил на Бюсси подобный взгляд, как бы желая заглянуть ему в душу. В этом взгляде было беспокойство и надежда — что-то такое, что, казалось, говорило: «Может быть, это и есть человек, которого я ищу».

Несмотря на волнение, Бюсси не опустил глаз. Он выдержал этот немой допрос без гордости, но и без робости, и дал читать в темной лазури своих глаз. Но Дюплэ быстро смягчил выражение своего взора и, прерывая молчание, которое могло показаться оскорбительным, подошел с любезной улыбкой.

— Капитан! — сказал он. — Я поистине рад видеть вас здесь. Я слышал о вас только одни похвалы и должен даже извиниться перед вами: если мы не испрашиваем для вас креста святого Людовика, так это потому, что другие офицеры дольше служат, и хотя и меньше заслуживают, но нужно иметь некоторое уважение к старшинству.

— Сударь! — сказал Бюсси, кланяясь. — Ваша похвала будет для меня всегда драгоценнее всех крестов в мире.

Дюплэ дружественно расспрашивал молодого офицера о его положении, о его служебных делах и планах. Он слушал его со вниманием и интересом.