Читать «Сага Овердрайв» онлайн

Милле Мунк

Сага Овердрайв

Милле Мунк

Although what you are about to see is a work of fiction,

it should nevertheless be played at maximum volume

Velvet Goldmine

Comme de longs échos qui de loin se confondent

Dans une ténébreuse et profonde unité,

Vaste comme la nuit et comme la clarté,

Les parfums, les couleurs et les sons se répondent.

Charles Baudelaire. Les fleurs du mal. Correspondances

ISBN 978-5-4483-3009-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

…Корабль плывет на запад, и темные воды бьются о борт, иссеченный рунами морозных узоров, и ветер споет о забытых воинах, богах и чудовищах на неизвестном языке тем, кто готов слушать это древнее многоголосье; матросы верят, вопреки всему, что в туманной дали – на закате – появится холодный остров и одинокий маяк на утесе, и мачты оставят на палубе тени, когда луч коснется парусов, указывая путь; в свете маяка корабль войдет в бухту, похожую на пасть с тысячью острых рифов-зубов. На холодном острове земля серая и не цветут цветы, цветы только сохнут и тянутся к этой серой земле, и солнце всегда прячется в низких тучах, ампутирующих вершины, – никогда не увидеть последнего этажа в высоком доме/никогда не найти пути обратно, а можно только вечность бродить по замкнутому кругу вдоль побережья: от начала к концу и от конца к началу. Там, где только тьма и вечная мерзлота, – глубоко под холодным островом – похоронен предвечный змей, что рождает волны северного моря, – тысячелетиями он пожирает свой хвост, и водовороты крутят сырые туманы вокруг прибрежных камней, и изрезанные фьорды топят внутренности черной водой, и от холода, обреченности и тишины люди на холодном острове живут долго, но, кажется, что и не живут вовсе, а только цитируют героев из старых книг и верят в древних богов – чтобы верить во что-то, чтобы кому-то подражать…

Часть первая. Паук и гитара

1

Майя жила в туманном, неподвижном городе на окраине холодного острова. Туман был густой, вязкий, не оставлявший капель дождя на мостовой и солнечных лучей в стеклах; в тумане переплетаются неровные узкие улицы и громоздятся хребты из асимметричных домов с вечно закрытыми окнами (дома старые и дряхлые, давно пережившие своих владельцев, и окна закрыты намертво даже летом, чтобы не впускать туман и не выпускать тепло). Город тонет, как в формалине, в этом тумане: тонут тусклые фонари, вздернутые на сгорбленных столбах по краям разбитых тротуаров, тонут деревья, пойманные в ржавые ограждения, тонут бледные клумбы с мерзлой землей и черными цветами, застывшие перед сбитыми ступенями в мощеных переулках.

Полгода в туманном городе идут дожди, полгода – снегопады; и время тянется невыносимо медленно. Безветренный холод царит по утрам и вечерам; холод – три четверти суток, пустота – четыре четверти, двенадцать месяцев в году, пустота безразличная, неприветливая, сонная. И кажется, не найти места более далекого и одинокого для начала пути, но именно там, в затерянном краю, в безмятежном захолустье, на тыльной стороне ладони мира, где осень бесконечно сменяет зиму и все встречает свой конец, – Майя знает, что точку отсчета нужно искать именно там, – начинается эта история.