Читать «Фиалковый венец. Повесть» онлайн - страница 56

- Дядюшка! Я к тебе за помощью.

- Ну что ты еще натворил? - Старший Алексид поднял на него добрые голубые глаза, но тут же снова опустил их на большой кратер, который стоял перед ним.

Он уже покрыл чашу черным блестящим лаком, а теперь принялся проводить внутри нее тонкие линии, вновь обнажавшие красную глину. Черта за чертой - и вот уже за нимфой в развевающихся одеждах погнался веселый сатир. Алексид стоял и дивился уверенности, с которой его дед выцарапывал фигуру на вогнутой поверхности чаши. Нельзя было заметить ни единой погрешности. На блестящем черном фоне красиво выделялись все мельчайшие детали: глаза, пальцы на руках и ногах. До чего искусен дядюшка Живописец! Как же можно называть его неудачником, когда он уже пятьдесят лет покрывает вазы и амфоры такими вот прекрасными рисунками и, наверно, нет ни одного города на Средиземном море, где не нашлось бы изделия, побывавшего в его руках!

- Рассказывай же, - подбодрил его старик, принимаясь отделывать второго сатира, который вдруг стал чуть-чуть похож на его внука в минуту буйной веселости.

Алексид рассказал ему о своих затруднениях.

- И, если ты согласишься, - закончил он, - это будет самый удачный выход.

- Удачный? - Дядюшка Живописец подправил копыта сатира, его косматые ноги и красиво изогнутый хвост. - Но ведь я никогда нечего не писал. Я только и умею, что подписывать имена на вазах - кто где изображен.

- Да я не об этом. Тебя ведь тоже зовут Алексид, а прадедушку звали Леонтом, так что ты Алексид, сын Леонта, как и я сам.

- Очень неприятное совпадение.

- Какое же это совпадение? Старших сыновей всегда называют в честь деда. Отец был старшим, вот его и назвали Леонтом.

- Но я-то тебе не родной дед.

- Конечно, а я - не старший сын. Мать назвала меня в твою честь, потому что жалела, что у тебя нет своих внуков.

- Твоя мать всегда была доброй девочкой, - заметил дядюшка Живописец, и на чаше появилась еще одна нимфа, стройная и красивая, - точь-в-точь жена его племянника в молодости.

- Так ты позволишь поставить на моей комедии твое имя? - просил Алексид. - Это ведь только для виду. Ее же все равно не примут.

- Ну уговорил. Ради нее. - Одно ловкое движение руки, и по обнаженным плечам нимфы рассыпались длинные кудри.

- Спасибо тебе, дядюшка Живописец!

Алексид пришел в такой восторг, что принялся обнимать старика, и тот смог вернуться к работе, только пригрозив внуку, что выкрасит ему нос черным лаком, если он немедленно его не отпустит.

12. Архонт-басилевс

- А сколько времени, - вкрадчиво спросил Милон, - должна длиться хорошая речь в Народном собрании?

Алексид очнулся от задумчивости и сообразил, что вопрос обращен к нему.

- Восемь дней, - ответил он машинально.

Все вокруг захохотали, а старый софист подошел к нему и сказал со злой усмешкой:

- Да неужели, Алексид? Позволю себе заметить, что к концу такого срока слушатели несколько устанут даже от твоего прославленного красноречия.

Ученики захихикали.

- Прошу… прошу прощения. Я, наверно, задумался.