Читать «Фатальное колесо. Третий не лишний» онлайн - страница 49

– Зачем он вам? – просто спросил старик, и я вдруг почувствовал такую вселенскую безысходность в его голосе, что непроизвольно поежился.

Не стал я отвечать. Промолчал, пытаясь разобраться в вихре собственных ощущений. А старик и не ждал ответа. Он его знал.

– А еще, – заявил я, слегка тоже начиная горячиться, – истинно верующих в этих новых и восстановленных храмах станет гораздо меньше! Чем сейчас. На порядок. Такой вот парадокс будет в будущем. Народу в церквях будет топтаться больше, а настоящих христиан – раз-два и обчелся. Хотя все как один будут трындеть – «верую», «благослови, батюшка», «Господи, помилуй»! Точно так, как сейчас гундосят – «Ленин наш рулевой», «слава КПСС», «религия – яд и опиум для народа»! Переобуется народ. В воздухе. И церковь просто станет… модной. Как тертые джинсы на…

Чуть не ляпнул «на заднице у хиппаря», но вовремя опомнился. Речь вообще-то о Церкви.

– …на современных молодых людях.

Ни один мускул не дрогнул на старом морщинистом лице. Такое впечатление, что разговариваю с каменной маской. И только глаза сверкали нездоровым лихорадочным блеском под насупленными седыми бровями.

А меня прорвало:

– И эта ложь не пройдет даром! Поедут мозги набекрень, и понесет нелегкая сила наш народ от Креста до кистеня. И забурлит дурь в головах, никем не останавливаемая, а тут и русский бунт на подходе, бессмысленный и беспощадный. И такой вихрь поднимется, что силой центробежной разорвет не только судьбы да семьи. Страну разнесет на мелкие кусочки, по задворкам и окраинам. И то, что раньше было белым, объявят черным, да еще и законы соответствующие издадут, чтобы не было лишних сомнений. У того самого ослепленного народа. Который так и не научится смотреть своими собственными глазами.

Я перевел дух.

Старик молчал. Весь превратился в слух, впитывая каждое мое слово. Как Откровение. Как те самые новые Заповеди. Как страшную истину, доставшуюся по случаю и между прочим.

Ах так? Тогда получай.

– А по осколкам бывшей великой державы полыхнут кострища и факельные шествия, и снова затопают на своих парадах ветераны «СС» и «Гитлерюгенда», и всяких разных «лесных братьев». И ОУН, и УПА. Они ведь вам знакомы. Лично! По глазам вижу – знакомы. Встречались! А скоро озверелый молодняк будет в бешенстве срывать кровью омытые боевые награды с груди наших стариков-ветеранов, терзать и рвать в исступлении гвардейскую ленту, символ нашей общей Победы, да бесноваться под нацистские кричалки и лозунги. Между прочим, тут рядом. На Украине.

– Врешь! – медленно произнес монах тихим страшным голосом и поднялся тяжело, как, наверное, поднимался в былые времена из полузасыпанного окопа навстречу стальной вражьей силе. – Врешь, бесовское отродье! Не бывать этому. Не может быть такого… с людьми…

И вдруг осел безвольно на каменный выступ.

И замолчал, угрюмо потупясь в пол. Оглушительно замолчал. До звона в ушах. До яркой ослепительной вспышки перед глазами, обнажающей чудовищное понимание, новое Откровение. Страшное по своей форме и беспощадное по сути – МОЖЕТ!