Читать «Тайна, покрытая глазурью» онлайн - страница 16
Екатерина Риз
— Ты с ума сошёл? Восьми ещё нет.
— У меня ненормированный рабочий день, — порадовал меня мэр нашего прекрасного городка, проходя мимо меня в квартиру.
— А у меня нормированный, — в досаде проговорила я. Спросонья даже на ногах не удержалась и повалилась назад, на вешалку с одеждой. Алексей Дмитрич меня любезно поддержал, а я пихнула его локтем. Дверь захлопнула, и, не глядя на гостя, побрела обратно в спальню, где снова залезла под одеяло.
Лёшка потерялся где-то на полпути к кухне, а когда возник на пороге спальни спустя несколько минут, спросил:
— Лиль, ты меня покормишь?
Я приоткрыла один глаз, и даже взглянув одним глазом, постаралась взглянуть со всем своим утренним возмущением.
— Лёша, я сплю.
Он руками в косяк упёрся, на меня смотрел, потом улыбнулся. А я глаз закрыла, не желая его видеть. Я, наверное, сто, двести раз просила его не являться ко мне в неурочное время. Запросто появляться на моём пороге, в дорогом костюме, с залихватской улыбкой и ещё чего-то от меня требовать. Завтраков, ужинов, любви и понимания. И сейчас я его видеть не хотела. Лёшка отлично знал, как я реагирую на него, но даже мою злость и возмущение умудрялся обернуть в свою пользу. Был у него такой талант. Он и сейчас подобрался ко мне, как охотник, на край постели присел, и принялся меня разглядывать.
— Лиля.
Я пихнула его ногой. Лёшка притворно охнул, потом откинулся назад, навалившись на меня, и рукой обнял. Спать стало невозможно, стало жарко, и глаза я открыла. Перевернулась на спину, посмотрела на этого изверга.
— Что тебе нужно?
— Кофе, яичницу и тосты.
— Поезжай домой, — попросила я его. — Тебе жена пожарит. И накормит, и полюбит.
Алексей Дмитрич скривился, погладил меня через одеяло, а я уже серьёзно попросила:
— Перестань.
Он перестал не сразу, ещё поводил рукой по моему телу, но уже больше ностальгируя. Так близко был ко мне, что я сама невольно заволновалась. Лёшке в глаза смотрела, почувствовала нежданную горечь во рту. Подняла руку и провела по лацкану его пиджака, после чего слабо пожаловалась:
— Пиджак помнёте, господин мэр.
Он будто и не слышал. Коснулся моих волос, потом обнажённого плеча.
— Скучаешь по мне?
— Иногда, — не стала я скрывать.
— Цветочек мой, — очень серьёзно, с ноткой искреннего сожаления проговорил он.
Ситуация принимала опасный оборот, и я, осознав это, завозилась под одеялом, и пожаловалась:
— Жарко, отпусти.
Лёшка отпустил, но с явной неохотой. Я поторопилась из-под одеяла выбраться и отодвинулась от бывшего любовника. Села, по-турецки поджав ноги, и потянулась, а господину мэру посоветовала:
— Прекрати таращиться.
— Не могу. Лили, давай мириться.
— Я с тобой не ругалась, — усмехнулась я. Поправила бретельки шёлковой сорочки, пригладила растрепавшиеся волосы, а когда снова поймала на себе внимательный мужской взгляд, спросила:
— Ты чего приехал в такую рань?
— Дома не сиделось. И не спалось. Я, вообще, не сплю.