Читать «Круговорот чужих страстей» онлайн - страница 219

А в деревне было тихо, особенно вечерами. И именно вечерами тревожные мысли и одолевали. В доме принято было ложиться не позже десяти, становилось тихо и темно, в том числе и на улице, даже собаки не лаяли. В деревне всего пара десятков домов, и преимущественно проживали пенсионеры. Они тоже ночами не бодрствовали и электричество понапрасну не жгли. И когда Алёна, уложив Ваню спать, выходила на улицу, никого кроме сверчков слышно не было. Она садилась на бревно за домом, куталась в кофту матери, и именно в эти моменты хотелось выть и устроить истерику. При Ване было нельзя, и при родителях нельзя, и днём приходилось сдерживать себя, отвлекать чем-то, наверное, поэтому с таким воодушевлением помогала матери по дому. Даже щи варить научилась, и чрезвычайно гордилась собой. А вечером, оставшись наедине со своими мыслями, опять же ревела. Кому она их варить собирается?

Днём иногда забирала Ваню и Роско, и они шли гулять. По полям, поднимались на опушку леса, спускались к реке и даже доходили до цепочки маленьких озёр, прозванных кем-то в незапамятные времена Светлыми. А это было далеко, от деревни километров семь, а они проходили их, а домой возвращались усталыми, но довольными. Долгие прогулки выматывали, и физически и морально. Кажется, даже Роско уставал. Он эти километры зачастую удваивал, носясь по полям взад-вперёд, сбрасывая адреналин и энергию.

В один из вечеров к ней отец подсел. Алёна была уверена, что все уже спят, а он бесшумно подошёл и присел, можно сказать, что рядом. Тоже в темнеющий горизонт всмотрелся.

— Что тебе не спится? — хмуро поинтересовался он.

Алёна плечами пожала, натянула на плечи кофту.

— Никак не привыкну.

— В городе под утро ложатся?

Алёна расслышала в его голосе намёк на издёвку, и голову повернула.

— Папа, ты прекрасно знаешь всё про город. Ты там половину жизни прожил.

— Это была первая половина. И не самая лучшая.

— Ах, вот оно что. — Алёна усмехнулась и покивала.

— Мать говорит, ты ревёшь.

Алёна отвернулась от него. После короткой паузы созналась:

— Иногда реву. Мы здесь уже десять дней. Ванька пока вопросы не задаёт, но скоро начнёт. Он ребёнок. А вот вы с мамой уже начали. Время идёт, а ничего не происходит.

— А чего ты ждёшь?

— Что Паша приедет! Всё остальное со временем, я уверена, решится.

— Уверенность — это хорошо.

Алёна на отца посмотрела.

— Ты опять недоволен мною?

— А чем мне быть довольным? Ты сидишь здесь, льёшь слёзы. А тот, из-за кого льёшь, в тюрьме сидит.

Алёна помолчала, потом кашлянула.

— Откуда ты знаешь?

— Алёна, я не наивный деревенский простак. И читать умею, и выводы делать.

— Понятно. Макс или Аня?

— А тебе не всё равно?

И, правда, было всё равно. Дмитрий Сергеевич тем временем недовольно хмыкнул.

— Я Кострова помню, он в девяностых как раз в депутаты подался.

— А я не помню. И мне всё равно. Я знаю одно: они всеми силами пытаются Пашу к делам отца притянуть. Чтобы он ответил и возместил. Разве это честно?

— Там не бывает честно или нечестно. Там бывает выгода.