Читать «У красных ворот» онлайн - страница 85

Соня! У меня, как ты пишешь, новой любви нет, и никого нет, и я никому не буду читать твое письмо. Оно только наше! Может быть, только скажу родителям, что ты написала мне. Им будет приятно.

Да, ты права, конечно, я вел себя в Лужниках как последний эгоист и потому каюсь. Действительно, говорил только о себе, о том, что мне станет плохо без тебя и так далее. Я хочу употребить банальное речение: „Лучше поздно, чем никогда“. То есть поздно, но осознал. Понимаю теперь, все понимаю, как тебе было плохо. Как я жалею тебя и казню себя!

И вот что скажу. Написала бы мне покаянное письмо Вика с просьбой начать все снова, я бы ответил отказом.

Теперь буду ждать нашу встречу в Москве, и воображение мое будет работать в этом направлении независимо от моей воли. (Помнишь, ты меня в школе назвала воображалой, и не зря). В голове возникнут, сменяя друг друга, различные картины нашей встречи и того, что будет потом. А еще мне хочется, чтобы мы не расставались друг с другом и стали бы мужем и женой. И с небольшой высоты моего опыта жизни я умом и сердцем понимаю: так надо тебе и мне. Правда, это жестоко по отношению к твоему мужу. Говорят, счастье строить свое на несчастье других — последнее дело.

Немного о моей жизни.

Прежде всего сообщаю тебе, что умерла бабушка. Тебе не надо объяснять, кем и чем была она для каждого из нашей семьи, словами, самыми высокими, не передашь, а ты, я знаю, это чувствуешь. Время от времени я вижу ее во сне. И вот другая потеря. Месяца два назад папа ездил хоронить в Ахтырку своих родителей, моих дедушку и бабушку — Тараса Степановича и Оксану Федоровну. Умерли они почти одновременно. Славные были старики.

Работаю в газете корреспондентом в отделе писем. Мне интересно, даже больше — я рад этому. У меня на редкость интересный руководитель. Часто не хватает твоей интуиции, твоей тонкости.

За стенами редакции мое бытие довольно тусклое. Анвер уехал в Казань, для меня это большая утрата, впрочем, зная о нашей дружбе, ты и сама понимаешь почему. Бываю иногда со случайными спутниками в случайных компаниях, в Доме журналиста, кино, театре. В общем, какой-то калейдоскоп. Нет стержня, нет человека рядом, с которым все это имеет смысл. Таким человеком могла быть ты и только ты.

Жду письма, а лучше — тебя живую.

Обнимаю крепко и нежно целую.

Сережа».

СЕРГЕЙ И КАРПУХИН

Сергей, как велел заведующий отделом, проштудировал три письма из отдельской почты, и теперь ему не терпелось высказаться.

— Можно, Зиновий Романович? — спросил Сергей, войдя в кабинет.

— Заходи, Сережа, — Карпухин оторвался от машинки, на которой что-то печатал, и повернулся лицом к своему сотруднику. — Садись, — и показал на один из стульев перед письменным столом.

— Если помните, Зиновий Романович, вы хотели узнать мое мнение о некоторых письмах.

— Да, да…

— Я прочел три письма.

— Так…

— В одном письме, под ним несколько подписей, люди жалуются на владельцев частных машин, которые устроили стоянку перед самым домом. По утрам заводят моторы, будят людей, отравляют воздух выхлопными газами. Я думаю, письмо надо отправить в райисполком для принятия мер, — Сергей выжидающе посмотрел на Карпухина.