Читать «У красных ворот» онлайн - страница 27

Потом нас снова привели в зал суда, и начался перекрестный допрос.

Председательствовал в суде полковник Волосевич. Его испитое, обрюзгшее лицо походило на морду бульдога. Он вел допрос и не как председатель суда, а как следователь контрразведки запугивал и угрожал.

В течение судебного следствия нас не изолировали друг от друга — суд даже не старался соблюсти правила ведения процесса. Стало ясно: он не возлагал на судебное следствие никаких надежд; наша судьба была предрешена.

Часов около восьми вечера следствие закончилось. Каждому из нас предоставили последнее слово, от которого все, за исключением Горбаня, отказались.

После окончания суда нас ввели в одну из комнат комендатуры, где мы пять томительных часов ожидали приговора. Когда нам с Назукиным удалось вместе выйти в уборную, он обнажил свою спину и показал ее мне: она вся была в ранах, кровоподтеках и синяках — какое-то кровавое месиво. Он рассказал о пытках, перенесенных им.

Назукин не только перенес их, он издевался над палачами.

И несмотря на то, что Назукина привели в суд не вполне оправившимся от пыток, он всячески подбадривал нас, поднимал наше настроение.

В эти часы ожидания, когда мы все не сомневались, что каждого ждет смертный приговор, присутствие Назукина с его исключительной силой духа вселяло в нас спокойствие и готовность мужественно встретить самое страшное. Бывший кузнец и матрос Черноморского флота, бывший народный комиссар просвещения Крыма в недолгий период существования Советской власти в 1918 году Назукин являлся одной из ярких личностей крымского подполья.

Наконец около двух часов ночи члены суда в полном составе появились в комнате, где нас держали. Выйдя на середину комнаты, под висячую лампу с металлическим абажуром, Волосевич зачитал приговор.

Назукина и военных — участников нашей организации — приговорили к смертной казни.

Исключение сделали для Горбаня, хотя он и служил военным писарем: ему дали пятнадцать лет каторжных работ. Предательством он сохранил себе жизнь. Однако ненадолго, спустя несколько месяцев его убили в тюрьме уголовники.

Остальных товарищей и меня приговорили к разным срокам каторжных работ. Я получил четырнадцать лет.

После оглашения приговора нам дали десятиминутное свидание с близкими.

И тут я увидел Лелю. Быстро откинув вуальку, она бросилась ко мне, взяла меня за руки. От нее пахло дорогими духами. Она заговорила жарким, лихорадочным шепотом:

— Послушайте, Иона, не падайте духом, усиленно подготавливается нападение на тюрьму. Вас вызволят. Поверьте! Я принимаю участие в подготовке вашего освобождения. Кроме того, собраны средства и подкуплено много лиц, в том числе и помощник начальника тюрьмы Филатов, для немедленного побега Назукина из тюрьмы. Ради бога не унывайте. Я говорю: не прощайте, а до свидания. Вы меня поняли: до свидания.

По дороге от здания комендатуры, где был суд, в тюрьму я, снова закованный в паре с Назукиным, рассказал ему о том, что передала мне Леля. Он принял это сообщение чрезвычайно скептически и посоветовал мне не обольщать себя надеждой.