Читать «Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923» онлайн - страница 29

Для простых мужчин и женщин, в буквальном смысле не излечившихся от ран мировой войны, эти новые сражения стали очередным «предательством», на сей раз со стороны всех формальных политических сил и режимов; окончание войны принесло этим людям лишь новые бедствия; большевизированные профсоюзы, заводские комитеты, но в первую очередь — Красная гвардия и Белая гвардия лишали их последних средств к существованию, а возникавшие здесь и там в 1919 и 1920 годах антибольшевистские движения предавали те цели и надежды, ради которых был свергнут царь. При этом военизированное насилие, осуществлявшееся формированиями, которые дополняли или заменяли обычную деятельность вооруженных сил, все чаще вступало в конфликт с поведением более традиционных армий и подразделений. В красной России жестокие стычки между первыми красногвардейскими частями новой большевистской армии Троцкого и теми, чьи интересы они якобы выражали, приняли широкий размах уже между мартом и концом июня 1918 года, задолго до того, как белые армии стали серьезной угрозой: это происходило в крупных промышленных городах — Петрограде, Москве, Туле, Костроме, на железных дорогах и в деревнях, по-прежнему разграблявшихся всевозможными вооруженными депутациями. На митингах, проводившихся в июне в связи с новыми выборами в Петроградский совет, ораторам от большевиков не давали говорить даже в их оплоте — на Выборгской стороне. Между тем в белой России занятие «большевистских» сел и городов сопровождалось пароксизмами свирепой ярости, особенно по отношению к «жидобольшевикам». Более того, повсеместно именно необходимость всевозможных «чрезвычайных» мер с целью контроля за тем, каким образом, для кого и какие товары производятся и распределяются, становилась основанием для расправ со «спекулянтами», «дезертирами», «укрывателями продовольствия» и другими подрывными элементами, а также для борьбы с черным и серым рынками.

В то время как расширение размаха «формальных» боевых действий между красными, белыми, «зелеными» и прочими силами вело к экспоненциальной эскалации насилия, его корни все равно скрывались в антагонистических и репрессивных потребностях индивидуумов и коллективов, боровшихся за выживание. Собственно, как мы знаем, последние символические ужасы Кронштадтского мятежа