Читать «Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923» онлайн - страница 226

Существенными факторами при этом являлись опыт войны и ощущение принадлежности к ветеранам. Важную роль в мобилизации добровольцев однозначно сыграла «культура победы». Более того, гражданские союзы стали ядром более широкой мобилизации, охватывавшей не только общества Красного Креста, но и некоторые ветеранские организации — в первую очередь Ligue des Chefs de Section (бывших унтер-офицеров), a также многих членов и местные группы Union Nationale des Combattants (UNC), более консервативной из двух крупных ассоциаций anciens combattants. Военный опыт диктовал представление о том, что каждый патриот должен встать на защиту завоеванной в 1918 году победы. С этой точки зрения «большевизм» и радикальное меньшинство в составе CGT представляли собой новое воплощение прежнего врага. Столь же неприемлемой была и готовность большинства членов CGT прибегнуть к политической забастовке с целью добиваться такой важной реформы, как национализация железных дорог, особенно в условиях, когда срочно требовалась реконструкция северо-востока страны, опустошенного войной. Один из руководителей Парижского гражданского союза огласил эти аргументы в последние дни майской забастовки. Союз не отрицал необходимости в реформах и в признании «моральной экономики», оставшейся от времен войны, — в частности, он призывал к изменениям налоговой системы, направленным на борьбу со «спекулянтами». Однако он оправдывал свое противодействие забастовке с точки зрения охраны свободы в демократической республике — именно той свободы, которую и защищали во время войны, — от любых форм диктатуры:

Франция — не Россия. Она потратила полтора столетия на то, чтобы одну за другой завоевать все те свободы, которые служат условием социального и политического прогресса: свободу собраний, свободу печати <…> Франция защитит священные цели наших славных революций от сил, стремящихся к насильственному свержению [существующего режима], и от реакционных ретроградов.

Фактически правительство Мильерана избегало обращения к военизированному насилию в ходе кампании, развернутой против CGT (которую обвиняли в нарушении профсоюзного закона 1884 года, запрещавшего политические забастовки) и синдикалистского меньшинства, 18 тысяч активистов которого были уволены железнодорожными компаниями после майской забастовки. Уверенное в наличии достаточных военных и полицейских сил, чтобы противодействовать любым нарушениям спокойствия, правительство использовало модель общенациональной мобилизации, вдохновлявшуюся памятью о 1914 годе (и его мифами), — Мильеран называл происходившее «гражданской битвой на Марне» — наряду с более чем реальными воспоминаниями об армейской службе и фронтовом братстве. Такой подход позволил изолировать забастовщиков почти как военного противника, недостойного общественной поддержки. Стеж заявил в парламенте:

Подстрекатели борьбы с экономической жизнеспособностью родины вдохновляются идеями с Востока, нашедшими среди нас намного больше слепых орудий, нежели сознательных последователей.