Читать «Вишня во льду» онлайн - страница 145

Виктор попытался открыть дверь, но она, упершись в сугроб, не давала ему тоже вылезти наружу. Плюнув, он перелез через пассажирское сиденье и выкарабкался на волю, полной грудью вдохнув морозный воздух. Счастливое избавление от смерти или увечья, которые казались неминуемыми, заставляло мелко и противно подрагивать ноги, хотя полковник Дорошин никогда не был трусом.

– Цел? – мрачно спросил его незнакомый мужик. Отчасти, впрочем, незнакомый. Дорошин мог поклясться, что никогда его раньше не видел, но тем не менее во всем его облике было что-то такое, что он где-то встречал. По делу какому мужик проходил, что ли.

– Цел, – так же мрачно ответил полковник. – Разве ж можно по узкой улице с такой скоростью гнать? Чудом же не поцеловались!

– Да не рассчитал малеха. – Мужик почесал коротко стриженный затылок. Несмотря на дорогую одежду и довольно ухоженный внешний вид, что-то в нем выдавало если не бандитское настоящее, то уж прошлое точно. – Как разъезжаться-то будем?

– Задом сдай, метров на десять. Я из сугроба выберусь и в свой двор заверну, вон они, мои ворота. Тогда и проедешь.

– Ты из того дома? – Мужик неожиданно набычился. Теперь он был похож на боевого задиристого воробья, даже хохолок на затылке встал торчком.

– Ну, вроде того.

– То есть ты и есть полковник Дорошин Виктор Сергеевич?

– Я и есть. Ты-то кто?

Мысли в голове у Дорошина ворочались медленно, со скрипом, но потихоньку он начинал догадываться, кто чуть не раздолбал его машину и его самого. Некогда преступный авторитет Стекольщик, хоть и не один в один, но все-таки был похож на свою фотографию в личном деле, которое несколько дней назад приносили Дорошину на ознакомление с его биографией.

– Стеклов моя фамилия, – подтвердил его правоту Стекольщик. – Я поговорить приехал.

– Про что? – Дорошин не к месту подумал о том, что впервые в жизни разговаривает с человеком, с женой которого спал. Не было в его прошлой жизни адюльтеров, да и в будущей не будет, в этом он был уверен, но настоящее сейчас обволакивало его, погружая в какой-то вязкий, тошнотный, туманный морок.

– Про Ксюшу.

– Про гражданку Стеклову это к следователю. – Изворачивающийся Дорошин был сам себе противен. – Вина ее установлена, меру наказания определит суд. Что еще? Отмазать ее вряд ли получится, хоть у тебя, со всеми твоими деньгами, хоть у меня, со всеми моими связями. Да я, если честно, и пытаться не буду. Она человека убила. Да и с картинами прекрасно осознавала, что делает.

– Она решила меня бросить. – Голос Стекольщика звучал глухо. – Ее выбор. Странно, что я про это ничего даже не подозревал. Был уверен, что ее все устраивает. А оказалось, ей свободы захотелось. От меня, от детей, от семьи. Что ж, теперь будет у нее свобода от всего этого. И полная несвобода взамен. Как она всегда сама говорила в таких случаях, «тю ля вулю, Жорж Данден». Не знаю, как это конкретно переводится, но она всегда объясняла, что это про достижение желаемого результата.