Читать «О монополии Т. Д. Лысенко в биологии» онлайн - страница 402
Александр Александрович Любищев
Воспоминания все проникнуты, конечно, елейным тоном, без малейшей критики, и это, конечно, рассматривается Ценским, как шутка. Ну, конечно, такую шутку Горькому можно позволить, но, в сущности, это вовсе не было так шуточно у Горького.
Ульяновск, 18 июня 1956
Характеризуя Советы, Ленин говорил: «Это власть, открытая для всех, делающая все на виду у масс, доступная массе, исходящая непосредственно от масс, прямой и непосредственный орган народной массы и ее воли» («Ульяновская правда», передовая от 6 июля 1956). Не указано, откуда взята цитата, но от этого всего явно отступили: большое секретничанье (Гармское (? —
О старой школе как о школе зубрежки; о голосовании крестьян за коммунию при 100 тысячах тракторов.
Ульяновск, 6 июля 1956
Сейчас говорят о верности Ленину и не допускают критиковать материализм, который считается основой марксизма. Но 1) диамат превратился в механистический материализм, 2) Плеханов более ненавидел махизм, чем Ленин, 3) от огромного количества высказываний Ленина уже отошли, их считается неприличным цитировать, 4) этот отход произошел под влиянием Сталина, и, сохраняя непоколебимую верность тем положениям Ленина, в которые верил Сталин, и даже не цитируя те его положения, которые Сталин отрицал, мы фактически ни на шаг не подвигаемся в вопросе ликвидации культа личности, о чем кричим на каждом шагу.
Ульяновск, 17 августа 1956
О партийности культуры и политики
Партийцы часто любят говорить: «наш» или «не наш»… А. А. Андреев, еще будучи министром сельского хозяйства, после резкого антилысенковского выступления Прянишникова, поговорил с кем-то, вероятно, со Сталиным, и сказал (по словам М. М. Завадовского): «Нашего Лысенко мы в обиду не дадим!», и, говорят, нечто подобное было сказано и сейчас работниками ЦК.
Что такое — «наш»? Сторонник партийной политики.
В ленинском смысле совсем не то, см. Горький, В. И. Ленин, т. 17, с. 43. Вот как Ленин судил о Троцком: «Я был очень удивлен его высокой оценкой организаторских способностей Троцкого. Владимир Ильич подметил мое удивление: «Да, я знаю, — о моих отношениях с ним что-то врут. Но что есть — есть, а чего нет — нет! это я тоже знаю. Он вот сумел организовать военных спецов». Помолчав, он прибавил потише и невесело: «А все-таки не наш! С нами, а не наш. Честолюбив. И есть в нем что-то… нехорошее, от Лассаля…»
Однако с этим, «не нашим» он шел вместе и считал его способнейшим человеком и больше всего боялся столкновения между ним и Сталиным. Как раз Сталин обладал всеми недостатками Троцкого, Зиновьева, Пятакова, и не обладал их достоинствами. В устах Сталина «Лысенко — наш!» имеет вполне определенный смысл, но не в устах ленинца. Сейчас, напротив, считают, что махисты — не наши, а Ленин, нетерпимо относясь к махизму, был очень близок махистам (там же, с. 19—21). Про Плеханова, с. 250: «Плеханов тоже, по-Вашему, человек одной цели, а вот я, между нами! — думаю, что он совсем другой цели, хотя и материалист, а не метафизик».
