Читать «О монополии Т. Д. Лысенко в биологии» онлайн - страница 375
Александр Александрович Любищев
В первом издании БСЭ явная неразбериха, в статье «Теплород» написана, очевидно, каким-то философом, сплошная ругань о теплороде без всякого понимания исторического значения этой теории. В статье же «флогистонная теория» очень дельно указывается, что Лавуазье опирался на теплородную теорию, для своего времени бывшую прогрессивной.
(см. 103, с. 71).
с. 148. «Диалектическим методом в противоположность метафизическому Маркс и Энгельс называли не что иное, как научный метод в социологии, состоящий в том, что общество рассматривается как живой, находящийся в постоянном развитии организм (а не как нечто, механически сцепленное и допускающее потому всякие произвольные комбинации отдельных общественных элементов), для изучения которого необходим объективный анализ производственных отношений, образующих данную общественную формацию, исследования законов ее функционирования и развития».
с. 146. «Возражая Дюрингу…Энгельс говорит, что Маркс никогда не помышлял о том, чтобы «доказывать» чтобы то ни было гегелевскими триадами, что Маркс только изучал и исследовал действительные процессы, что он единственным критерием теории признавал верность ее с действительностью. Если же, дескать, при этом иногда оказывалось, что развитие какого-нибудь общественного явления попадает под гегелевское положение: отрицание отрицания, то ничего тут удивительного, потому что в природе это вообще не редкость…
Для всякого очевидно, что центр тяжести аргументации по Энгельсу лежит в том, что задача материалиста — правильно и точно изобразить действительный исторический процесс, что настаивание на диалектике, подбор примеров, доказывающих верность триаде — не что иное, как остаток того гегелианства, из которого вырос научный социализм, остатки его способа выражаться:
с. 150. « Маркс вслед за этим описанием прямо говорит, что его метод прямо противоположен методу Гегеля. По Гегелю развитие идет по диалектическим законам триады, определяет собой развитие действительного. Только в этом случае, разумеется, и можно толковать о развитии триад, о непререкаемости диалектического процесса. По-моему, наоборот, — говорит Маркс, — идеальное есть только отражение материального. И все дело сводится, таким образом, к «позитивному пониманию настоящего и его необходимого развития». Для триады не остается другого места, как роль крышки и шелухи («Я кокетничал гегелевским языком», говорит Маркс)».
По этому поводу замечу:
1) диалектическое понимание заключается в объективном исследовании и учете всех связей и взаимодействий;
2) это все время позабывается и пытаются навязать действительности диалектические законы, например, взрывов в языкознании (Марр, опроверг Сталин) или допущение того, что при социализме сам человек будет создавать социологические законы («Экономические проблемы социализма»).
3) Гегелевская схема остается справедливой во всех тех процессах, где участвует сознание: в развитии науки и — в значительной мере — в развитии общества, когда оно вступает в полосу сознательного прогресса.
