Читать «XX век как жизнь. Воспоминания» онлайн - страница 8

Летом 1939 года мы с мамой отправились «в Европу». Поезда тогда шли не торопясь. Из Хабаровска в Москву дней десять. В вагонах знакомились, обживались, складывался свой быт. На каждой станции были привокзальные рынки. Опытные пассажиры знали, где самый вкусный варенец, где — пирожки с капустой, а где — соленые огурчики. По очереди бегали за кипятком.

Заехали в Кунгур, на Урале. Там тогда жили баба Маня с дочерью (маминой сестрой) Нюрой. Поразила красивейшая Кунгурская пещера. И еще почему-то запомнились вкуснейшие пироги с рыбой.

Следующая остановка — Москва. Было у кого гостить: два маминых брата — Владимир и Александр и сестра Мария. Жили на Соломенной сторожке, по тем временам — у черта на куличках.

Наконец — Ленинград. Остановились в Парголово у дедушки Леши и бабы Сани. Деревянный дом прямо на берегу озера. В этом же доме жили немые. Вечерами они напивались и часто дрались. Странная картина: драка без мата и пьяных криков — немые ведь.

Побывали в Детском Селе, в Петергофе. Мне уже 9 лет. Что видел, хорошо помню. В 1948 году увидел одни развалины…

Обратно добрались без приключений.

В сентябре 1940 года у меня появилась сестра Галя. Это, с одной стороны, заметно снизило внимание родителей к моей особе, увеличило количество степеней уличной свободы, а с другой — прибавило домашних обязанностей. На меня, в частности, было возложено хождение к колодцу за водой. Я же занимался курами. Вплоть до того, что должен был рубить головы обреченным на куриную лапшу.

По выходным дням отправлялись иногда на отцовской эмке за город. Купались и загорали на берегу речки под названием Суйфун (ныне, кажется, в пику китайцам переименована). Бродили по сопкам, собирали цветы. То, что в Европе на клумбах (пионы, гвоздики, лилии, ирисы и т. д.), в Приморье растет и цветет в «диком» виде. Между Суйфуном и нашим городком лежали бывшие рисовые поля. Такая большая шахматная доска, на которой клетки отделены друг от друга водой. Зимой, когда каналы застывали, а снега еще не было, можно было, используя ветер и полы собственного пальто вместо паруса, превращать себя в буер. Приличных скоростей достигали… Иногда Суйфун разливался. Когда вода спадала, каналы кишели рыбой. Надо было просто нагибаться и брать руками. Почему-то запомнились изящные змееподобные миноги…

В нашем мальчишечьем мире приближающиеся раскаты большой войны не ощущались. Война в Испании (а все мы носили испанки и знали такие слова, как «Мадрид», «Гвадалахара», «Теруэль») была в детском сознании войной против испанских «белых», против некоего абстрактного «фашизма». Договор с Гитлером (август 1939 года) совершенно прошел мимо моей памяти. Но очень хорошо помню журнал «Техника — молодежи», в котором с явной симпатией подавались захват Польши, наступление немцев в Европе. В общем, враги — японцы, а немцы — чуть ли не друзья. Что-то такое варилось в наших головах…

И вдруг — война! Первые впечатления испарились. Вторые — радость. Ну, вот мы им врежем! Все читали бестселлер Шпанова «Первый удар». Все видели кино «Если завтра война». Все пели: