Читать «XX век как жизнь. Воспоминания» онлайн - страница 2

Насчет печали — разговор особый. Возможно, для следующей книги. Что же касается слова, то я бы снял эпитет. Долговечно даже не царственное слово. В эпоху всеобщей грамотности это, к сожалению, дает шанс всяким прохиндеям, позволяет им не соскользнуть в «черную дыру» невозвратного прошлого. Но зато и я знаю: оказавшись уже на том свете, но уцепившись за спасательный круг слова, я буду еще качаться на волнах света этого. Не на вечные времена, но все же…

Вот на этой радостной ноте начинаю рассказ о себе и о том XX веке, который я видел.

Первая молодость

1930–1959

Где-то я вычитал: некоторые люди сразу рождаются старыми, некоторые же не только рождаются молодыми, но и остаются ими. Меня судьба определила в последнюю группу. Поэтому вся моя жизнь — это движение от одной молодости к другой.

Первая: 1930–1959

Вторая: 1959–1972

Третья: 1972–1991

Четвертая: 1991–1997

Пятая: 1997 — …

Соответственно — пять разделов книги.

Так сказать, «молодым везде у нас дорога…».

Со стороны такое распределение материала может показаться искусственным. Но ведь я смотрю не со стороны… Мне говорили, что последняя молодость начинается после третьего инфаркта.

Не уверен. Будучи зоологическим оптимистом (то есть оптимистом без мотивировок), я надеюсь встретить последнюю молодость и распрощаться с ней до первого инфаркта.

Разумеется, каждая молодость отличается от всех других. Отличается присущим ей коэффициентом, который определяется событийной насыщенностью данного куска жизни, степенью переваренности, усвоенности накопленного опыта, умением видеть себя посторонними глазами.

Подробности — в тексте.

Мой адрес — Советский Союз…

Из популярной когда-то молодежной песни:

Мой адрес — не дом и не улица, Мой адрес — Советский Союз.

Не сиделось, значит, молодым на месте. Везде что-то строили, отовсюду звали, везде ждали. И везде, если судить по песням, было интересно, здорово.

Но мои путешествия начались задолго до того, как я стал задумываться над своим адресом. Адреса менял отец. Судьба офицера: Днепропетровск — Ворошилов-Уссурийский — Хабаровск— Горький — Ростов-на-Дону.

Моя собственная география, если иметь в виду ПМЖ, значительно скромнее: по распределению — Хадыженск (Краснодарский край) и по выбору — Москва. А из Москвы не только все видно, но и многое вполне достижимо. Успел объездить всю страну. Бывал и в странах иных. Осталось две голубые мечты: Бразилия и Чукотка. Не знаю, успею ли…

С конца XX века живу в России, в Российской Федерации. Но адрес остался прежний — Советский Союз. Это противоречит здравому смыслу. Понимаю. Утешаюсь тем, что в жизни есть и другие смыслы.

Все началось в Ленинграде.

Ленинград. У фрейлины

Родился 9 августа 1930 года. И не совсем в Ленинграде. Но рядом. В Детском Селе (до революции — Царское Село, с 1937 года — город Пушкин).

Была суббота. Согласно «Красной газете» (издание Ленинградского Совета рабочих и крестьянских депутатов), ночью +15, днем +20. «Меняющаяся облачность с проходящими дождями». Факт существенный. Им объясняется мое почти физиологическое пристрастие к серой, дождливой погоде.