Читать «Герои, злодеи, конформисты отечественной науки» онлайн - страница 67

В завещании Шанявского оговаривалось, что если до 3 октября 1908 г. Университет в Москве не будет открыт, все средства поступят в пользу Женского медицинского института в Петербурге. Министр Кауфман направил дело теперь уже в Государственную думу на слушание 25 января 1908 г. 15 мая 1908 г., после ряда исправлений, новое слушание в Госдуме.

Нам кажутся гротеском описания парламентских заседаний в литературных произведениях. В знаменитых кинофильмах — трилогии Г. Козинцева и Л. Таубер-га: «Юность Максима», «Возвращение Максима», «Выборгская сторона»; и дилогии М. Ромма: «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 г.» — есть сцены заседания Государственной думы. Кричат, топают ногами, свистят господа депутаты от правых партий. Пламенно благородны ораторы от прогрессивных партий. Ну, ясно же — соцреализм — не может так быть на самом деле! Чтоб так вели себя взрослые приличные люди… Может так быть. В библиотеке Московского Университета (она, почему-то — имени Горького…) сохранились многие замечательные книги [7].

Там есть стенографический отчет о заседании Государственной думы 3 июня 1908 г. В нем приведены слова председательствующего Н. А. Хомякова: «…Я предупреждаю некоторых членов Гос. думы, что в течение этого заседания нередко до моих ушей доносятся такие слова, которые меня заставляют сделать предложение Гос. думе о применении некоторого параграфа, причем не постесняюсь назвать тех членов, которые свое естественное и понятное чувство раздражения не могут облекать в более приличную форму…» — какое изысканное выражение чувств председателя! И какая совершенная стенограмма! — у читателя иллюзия присутствия на заседании…

Выступили около 20 депутатов, и большей частью против. По всему ходу заседания казалось, что дело проиграно. Уж очень убедительны были консерваторы — «правые». Какое красноречие, или, как любили тогда выражаться, «элоквенция»!

Вот выступает крайне правый Марков 2-й:

«Та роль, которая выпала на долю нас, правых, роль, которая многим может показаться ролью гасителей духа, гасителей просвещения, крайне неприятна и несимпатична. Но мы гордимся тем, что мы не разыгрываем симпатичные, выигрышные роли. Это наше достоинство. Мы высказываем те убеждения, которые выносили в своем мозгу и которые считаем необходимым доводить до сведенья народа, общества, избирателей и Гос. думы…». И далее: «…Короче говоря, та полицейская точка зрения, о которой говорили с таким пренебрежением и презрением, необходима. Необходимо государству с полицейской точки зрения наблюдать за тем, что его подданные затевают. В этом нет решительно ничего дурного, стоять на полицейской точке зрения есть обязанность правителя…»

Не просто красноречив, но почти пророчески умен монархист, ярый реакционер Пуришкевич: «…Революционные партии захватили народные школы…, и не пройдет и нескольких лет, как революция повторится» (до Февральской революции осталось менее 9 лет!). «…Армия из народных масс — а теперь стремятся революционизировать эти массы, которые оставались верны Православию, Самодержавию и Русскому народу (аплодисменты справа)… Если мы санкционируем почин Шанявского, то разрушим в конце концов Россию! (шум слева, возгласы „долой!“, звонки председателя)».