Читать «Герои, злодеи, конформисты отечественной науки» онлайн - страница 121

Кожевников был основоположником дела охраны природы. Эта его деятельность чрезвычайно важна, но она находится за пределами моей компетенции. Современный американский историк науки Дуглас Вайнер пишет [4]:

«Сегодня ретроспективно мы можем видеть, что Кожевников нащупывал путь к величайшей в XX веке революции в биологии: синтезу экологии, генетики и эволюционной теории.

Экологическая концепция охраны природы Кожевникова по сути противостояла сталинистской программе общественного экономического развития. Представления Кожевникова о природе, изменяющейся очень медленно, требующей крайне длительных исследований законов ее эволюции, не слишком сильно отличались от представлений о природе как о чем-то неизменном, в особенности с точки зрения нетерпеливых строителей социализма. Неспособные воспринимать природу такой, какова она есть, они стремились переделать ее по-своему».

Роли Г. А. Кожевникова как пионера охраны природы и заповедного дела в России, посвятил весьма ценный очерк Владимир Евгеньевич Борейко (Киевский эколого-культурный центр). С разрешения автора этот очерк (с сокращениями) помещен в Приложении [6].

Мне же было важно представить пример высоконравственного решения проблемы выбора решения в чрезвычайной ситуации, пример жизни еще одного героя отечественной науки.

В. Е. Борейко

Колокол Кожевникова

Кажется, у Евгения Евтушенко есть — «Набат, не услышанный вовремя — может стать набатом на все времена». Профессор Григорий Александрович Кожевников являлся одним из первых, и, наверное, самых активных деятелей, поднявшихся в защиту природы. Он бил в набат дольше всех — четверть века. До и после 1917 г.

Классик заповедного дела

Григорию Александровичу по праву принадлежит пальма первенства в разработке теории российского заповедного дела. 4 сентября 1908 г. на Юбилейном акклиматизационном съезде профессор Кожевников сделал доклад, ставший вскоре «библией» отечественных заповедников.

— «Есть такие вопросы, и часто весьма важные, которые прямо и непосредственно не захватывают наших жизненных интересов, и о которых в силу этого приходится постоянно напоминать. К числу таких вопросов принадлежит вопрос о праве первобытной природы на существование. (…) Культурного человека охватила жуть при виде того, что безвозвратно и неуклонно убегает от него природа, убегает с тем, чтобы никогда не вернуться. (…). Участки, предназначенные для того, чтобы сохранить образцы первобытной природы, должны быть довольно большого размера, чтобы влияние культурности соседних местностей не отражалось на них, по крайней мере, на далеких от края частях их. Участки эти должны быть заповедными в самом строгом смысле слова. По отношению к фауне в них должна быть абсолютно запрещена всякая стрельба и ловля каких бы то ни было животных, за исключением тех случаев, когда это нужно для научного исследования. Всякие меры, нарушающие естественные условия борьбы за существование, здесь недопустимы (…) По отношению к флоре необходимо отменить прорубание просек, подчистку леса, даже сенокос и уж, конечно, всякие посевы и посадки. Не надо ничего устранять, ничего добавлять, ничего улучшать. Надо предоставить природу самой себе и наблюдать результаты. Заповедные участки имеют громадное значение, а потому устройство их должно быть, прежде всего, делом государственным. Конечно, это может быть делом общественной и частной инициативы, но государство должно здесь идти впереди».