Читать «Тициан. Любовь небесная – земная» онлайн - страница 5

– А почему она позвала именно тебя?

– Наверное, ей показали Пьету, где я прописал складки платья Магдалины и деревья на заднем плане. Может, Катерина… или кто-то из тех, кто был рядом, обратил внимание на мою работу, – оправдывался Тициан. – Думаю, так это произошло.

– Значит, ты все же ее видел? Какая она?

– Только издали. Джамбеллино сказал, чтобы все ушли, мы отправились на кухню и вернулись, только когда ее уже не было.

– А как же она узнала, что ты писал складки и что-то там еще?

– Ты допрашиваешь, будто ты Совет Десяти, а я вор какой-нибудь! – не выдержал Тициан. – Чем я вообще виноват, сам подумай! Это счастливый случай для нас обоих!

Франческо пил вино и злился, он всегда обижался надолго и мирился тяжело.

– Потому что, Тициан, если ты помнишь, мы поклялись отцу, что всегда будем вместе, будем помогать друг другу, а ты теперь хочешь везде ходить без меня. Завтра будешь пировать с богачами, а я что – должен дома хлебать пустой суп и радоваться? Ха-ха, вот спасибо!

Тициан напомнил брату, что, когда он решил покинуть удобное место подмастерья у добрейшего Бастьяно Дзуккато, Франческо наотрез отказался последовать за ним – сказал, что раз они нашли работу, которая никогда не закончится, то нечего искать других приключений. Класть мозаику в Сан-Марко – это действительно работа бесконечная, республике всегда нужны будут мозаичисты, чтобы выкладывать новые композиции и реставрировать старые, выложенные византийцами столетия назад. Однако Тициану стало скучно. К тому же у мастера Дзуккато двое сыновей: симпатичные ребята, не слишком работящие, но и не безнадежно ленивые. Отец наверняка передаст свою должность и дело одному из них, а быть всю жизнь на подхвате у братьев Дзуккато Тициану не хотелось. И главное – он мечтал писать темперой и масляными красками, хотел научиться живописи, чтобы в будущем создавать свои образы, иметь собственную мастерскую. В Сан-Марко они с Франческо трудились от зари до зари и получали по двадцать сольдо в месяц, не было времени на то, чтобы заниматься рисунком или учиться чему-то. Знакомый как-то подсказал, что мастеру Джентиле Беллини нужен подмастерье, и Тициан рискнул уйти. Мастер Дзуккато сразу взял на место Тициана другого парня.

– Франческо, думаешь, мне не страшно было одному идти наниматься к старшему Беллини?

– С какой стати, Тициан, я должен был бежать за тобой? И чем плохо было тебе у Дзуккато? Он тоже виноват, твердил, что у тебя получается лучше, чем у других. Вот ты загордился – и получил! Я не такой дурной, люблю надежность в любом деле, как наш отец!

Тициан чуть было не остался без работы. Джентиле Беллини, нервный старик, похожий на засушенного кузнечика, – Тициану казалось, что ему лет сто, – прославился тем, что в свое время работал в Турции у свирепого султана Махмеда Второго по поручению Совета Республики. Рассказывали, что однажды султан заметил Джентиле, что артерия на отсеченной голове Иоанна Крестителя написана им неправдоподобно. Строптивый Джентиле возражал султану, утверждая, что на его картине все прописано верно. И тогда Махмед Второй встал и в одно мгновение снес голову рядом стоящего слуги, а затем взял ее в руки и показал художнику, в чем была его ошибка. Может, эта байка и была придумана, и неизвестно, как там на самом деле старый Джентиле общался с султаном, но в своей мастерской на Дорсодуро он орал на помощников так, что было слышно через канал и по всей Джудекке. Иногда на его крик прибегали стражники проверить, все ли в мастерской остались живы. Хотя, надо отдать должное, руки Джентиле распускал редко, у него на это просто не хватало сил. Тициану сразу очень понравилось, что в мастерской писали и маслом, и темперой, – он жаждал изучить обе техники. Но не успел.