Читать «Красные облака» онлайн - страница 9

Уйдёт отряд – пусто на улице. И на мосту пусто. И на притихшей набережной.

Изредка пройдёт морской патруль. "Чудо-богатыри!" – говорит Суворов. Пролетит в небе тройка наших истребителей – "Чудо-богатыри!" А если не военные? Женщина через мост на работу спешит? Мальчишки на санках полено домой везут? Девочка какая-то с продуктовой сумкой плетётся?…

Всё равно чудо-богатыри!

Потому что весь город – фронт. Все ленинградцы- солдаты. Все с фашистами бьются. Каждый на своём посту.

И Суворов на своём. У Кировского моста.

Наше небо

Вовка объявил бунт. Против воздушных тревог.

– Всё, – сказал он, выходя однажды из бомбоубежища. – Больше я сюда не полезу. Ты как хочешь, а мне на крыше лучше.

И что с ним только ни делали, загнать Вовку в бомбоубежище никто не мог. Заберётся на крышу – и лови его. Сначала ругались, а потом, когда Вовка потушил зажигалку, успокоились, разрешили ему на крыше дежурить. Даже и мне потом, заодно уж, тоже разрешили.

Вовка любил небо. Он мечтал стать лётчиком. До войны мы с ним даже на "мёртвой петле" тренировались, в Таврический сад ездили. Далеко!… Через весь город.

Нигде больше такого аттракциона не было, только в Таврическом саду. Заберёшься высоко-высоко, сядешь в коляску и – полетел!

Сначала вниз, вниз, вниз! Потом – раз! – наверх поехал. По кольцу. Охнуть не успел, – уже висишь вниз головой.

– А-а-а! – несётся над садом. Это кто-то вывалиться собрался.

Пока собирался, уже и приехал.

Живым-здоровым.

Прямо из "мёртвой петли".

Не так уж и страшно. В третий раз и совсем ни капельки.

После "полётов" мы с Вовкой шли покупать мороженое. В саду недалеко от "мёртвой петли" был летний буфет. Маленький, голубенький домик. Взрослые там пили пиво, девчонки покупали леденцы, а мы мороженое.

Теперь, конечно, "петля" закрылась. А Таврического сада с нашей крыши и вообще было не видно. Да мы и не искали его. Мы в небо смотрели. Вовка учился узнавать фашистские самолёты по силуэту, по звуку.

– "Фокке-вульф-сто девяносто",- объявлял он, прислушиваясь. – "Юнкерс-восемьдесят восемь".

Словно специально для Вовки, тревоги стали всё чаще и чаще.

Фашистским гадам всё-таки удалось прорваться в небо нашего города.

Восьмого сентября они разбомбили зоосад.

Убили слониху Бетти.

Тридцать лет жила Бетти в нашем городе. Добрая такая слониха!… Головой кивала. Подбирала хоботом конфеты и пятаки. Конфеты отправляла в рот, а пятаки – в карман служителя слоновника. Он ей за это морковку давал. И всем было весело, всем радостно.

А тут её бомбой…

С крыши мы видели, как горели тогда "американские горы" в саду Госнардома.

Четвёртого ноября мы тоже сидели на крыше.

Сирены уже отгудели. По небу шарили белые щупальца прожекторов. Пересекались, расходились в разные стороны. Где-то внизу бабахали зенитки. Иногда осколки гулко шлёпались на крыши. Гудели фашистские самолёты.

Отличать их от наших все уже научились. Наш, когда летит, гудит ровно: "Уууууу…" А немецкий прерывисто: "Уу-уу-уу…" Сейчас они гудели многоголосо. С разных сторон.