Читать «Красные облака» онлайн - страница 18

Милиционер уже близко. Мимо идёт.

– Дяденька! – кричу.

Милиционер услышал, остановился.

– Дяденька, – говорю. – Меня к вам один товарищ послал. Там у булочной окна выбиты и дверь валяется.

Милиционер усы из-под шарфа вытащил:

– В какой булочной?

– На углу Большого. Хлеб там на полках. А дверей нету. И продавщиц нету. Очередь только.

– Что очередь? – насторожился милиционер.

– Ничего… – говорю. – Стоят все. Ждут, когда откроется.

Милиционер руку из варежки вытащил, потёр глаза, снова руку спрятал.

– Так мне-то зачем туда?

– Непорядок, – говорю. – Хлеб без присмотра лежит.

– А берут? – спрашивает милиционер.

– Нет. Никто не берёт.

– Значит, порядок.

– Какой же это порядок? – говорю я. – Двери настежь…

– Военная дисциплина, – отвечает. – Хоть там и гражданские лица стоят, а всё равно – военная дисциплина. Сознательная!! Понял?

Не понял я. Потом понял, а тогда мне просто обидно стало, что старик этот зря меня гонял. "Беги!" – говорит. Теперь ещё назад надо.

Очередь уже шевелится. Вдруг не пустят? Скажут: "Не стоял" – и не пустят.

От очереди сознательности жди!…

Пластинка

Все заводы, все фабрики Ленинграда работали на войну, на победу.

У знаменитого Кировского завода, который стоял почти на самой передовой, стены были снарядами прострелены, крыши бомбами пробиты, в цехах у станков снег лежал, – а завод всё-таки работал! Ремонтировал танки, орудия, миномёты.

А на другом конце Ленинграда, в Соляном городке, в том самом месте, где сразу после войны открылся Музей героической обороны и стояли захваченные в плен огромные злющие фашистские пушки, помещалась малюсенькая фабрика. Куда ей до Кировского завода! Даже и сравнивать нельзя. Но она тоже работала, и тоже сражалась с врагом эта экспериментальная фабрика грампластинок.

Улыбаетесь? Не верите? Думаете: ну что такое патефонная пластинка?! Песенки разные, краковяк, барыня-сударыня… Краковяками в фашистов стрелять, что ли? Разве могут пластинки воевать?

Могут. И даже очень хорошо.

Фашисты тогда днём и ночью обстреливали наш город. И по домам стреляли, и по кораблям, и по окопам, по танкам. Снаряды-то для их пушек чуть ли не вся Европа готовила – все покорённые Гитлером страны.

А наш Ленинград – в блокаде…

Вот и решили ленинградцы придумать что-нибудь такое, чтобы у фашистов снарядов поубавилось.

Однажды в 1942 году к директору маленькой фабрики грампластинок Владимиру Александровичу Заикину пришёл совершенно секретный военный пакет. Распечатал его Владимир Александрович, прочитал и сказал:

– Будет сделано.

Объяснил он своим товарищам задачу, забрали они всё необходимое и поехали. Не на передовую, а наоборот – подальше от фронта. Нужно было найти где-то тихое-тихое место.

Нашли. За городом. Сели возле дороги. Наладили звукозаписывающие аппараты. Доложили товарищам военным:

– Готово!

Военные дали команду, и по дороге поехали автомашины. Полуторки, трёхтонки… Едут, не спешат: то покряхтят старыми моторами, то порычат на подъёме, тормозами поскрипят, побуксуют немножко.