Читать «Красные облака» онлайн - страница 14

Из-за этих расспросов и в булочной, и в соседних домах все узнали, что учёный настоящий герой. И другие в институте тоже герои.

– У него же всё есть! – рассказывал дядя Никифор.- И пшеница, и рожь. У них там в институте коллекции зёрен со всего мира собраны. Из семидесяти разных стран. И бобы есть, и соя. А они голодают! Потому что для науки сберечь надо. Вчера вон пошёл – еле ноги тащит. Говорит, надо коробки переставлять. Вот человек!

Ночью мне даже приснились эти коробки. Много-много коробок. В одной хлеб лежит, в другой – булки, в третьей – печенье. "Давай съедим", – говорит Вовка. "Что вы! Что вы! – машет на нас руками учёный. – Это же такая ценность!" А Вовка снова говорит:."Человек для нас ценнее всего! После войны можно поехать и снова набрать таких зёрен".- "Нет, – говорит учёный. – Таких уже не набрать. Их нужно непременно сохранить", – и торопливо закрывает все ящики.

Утром я Вовке про свой сон рассказал. Вовка ужасно обиделся.

– Дурацкие тебе сны снятся, – говорит. – Мне вот приснилось, как я фашистский бомбардировщик сшиб. Догнал его – и из пулемёта! Бомбардировщик носом вниз, и я в пике. Лечу, лечу, лечу – и проснулся.

Учёного мы не видели недели три. Потом он вдруг пришёл и прямо к дяде Никифору.

– Извините, – говорит. – Нет ли у вас мышеловки?

Дядя Никифор удивился, конечно. А учёный объясняет:

– Понимаете, какая неприятность… Крысы. Вчера снова растащили зерно.

– Как же так?! – ахнул дядя Никифор. – Оно же у вас в железных коробках? Им же не прогрызть?

– Разумеется, – говорит учёный. – И в коробках, и на полках. Так ведь они, проклятые, что придумали!… Забираются на полки и каким-то образом сталкивают. Коробки падают, раскрываются и – пир горой! Мы вчера связывали – связывали коробки… Пока ничего. А вдруг крысы додумаются перегрызть верёвки?…

Мышеловок мы насобирали штук двадцать. А дядя Никифор ещё всю неделю сокрушался:

– Подумать только! Крысы! Все на Ленинград! Фашисты, голод, холод, а тут ещё и крысы!

Однажды учёный пришёл домой и к дяде Никифору даже не заглянул. Дядя Никифор сам к нему поднялся. Дверцу от тумбочки принёс. Для печки.

– Что с вами? – спрашивает.

– Со мной? – переспросил учёный. – Со мной ничего. Хожу вот. Стерегу от крыс зерно. – Он помолчал. А потом подошёл к столу и как стукнет по нему кулаком. Стукнул и тихо-тихо сел в кресло. – Товарищ у нас погиб.

– Снарядом? – спросил дядя Никифор.

– Нет. От голода. Прямо в институте. Сегодня принимал его лабораторию: пуды отборнейшего зерна! Что я жене его напишу?…

Что писать, дядя Никифор не знал. И я не знал. Вовка сказал, что надо написать: "Пал смертью храбрых" – так обо всех солдатах пишут.

А утром мы снова увидели, как побрёл учёный через Неву.

До института ему идти два часа двадцать минут. Это он сам подсчитал. Раньше за полчаса доходил, а теперь вот за два двадцать. Ослаб.

После того дня он пропадал долго. До весны. Дядя Никифор уже и спрашивать устал.

А в мае смотрим – идёт. Прямо к дяде Никифору.

– Здравствуйте, – говорит. – Что сегодня курим?