Читать «Иначе — смерть!» онлайн - страница 92

— Она сказала, что в последние дни, предчувствуя конец, держала его при себе, в кармане халата. Точно такой же черный сосуд, папин. Умирающую старуху не обыскивали.

— Вот это старушка! Из гроба встала, можно сказать, восхищаюсь! Как же она обманула медсестру?

— Та дала мне пузырек с валерьянкой и попросила грелку, не нашла у них. Я не расслышала, приняла лекарство и спустилась во двор… места себе не находила. А медсестра отправилась по соседям за грелкой. Двери все настежь, конечно… путь свободен.

— Старушка рисковала застать вас дома.

— Господи, не на убийство же она шла! Вне себя от ревности, от ярости… излить душу напоследок.

— А «излила» яд.

— Так уж все сошлось, подвернулось…

— И вы устроили ей ловушку.

— Я решила проверить. «Роза и Крест» на полу напомнили о «запечатанной тайне». Скупой Рыцарь сбежал. Мы остались вдвоем. Охватило ощущение, будто полумертвая женщина следит за мной, из-под опущенных век как будто блеснул черный зрачок в красном свете. Хотя я ни разу не взглянула ей в лицо. Было страшно, и моя жизнь разворачивалась передо мной словно другой стороною — ночной, скрытой до сих пор. Я сказала вслух, что допью валерьянку, и ушла.

— И она явилась убедиться, что вы допили.

— Вы себе представить не можете сцену между нами!

— Отчего же? Клинический случай. В античных терминах Эриния — «неистовство, безумие, ярость» — всегда в образе старухи с ядом, — мстящая за материнство, заметьте, и за мертвых. Как же вы с ней справились?

— Вернулся Скупой Рыцарь.

Следователь:

— Кому конкретно пришло в голову устроить эту идиотскую «реконструкцию»?

— Справить поминки предложил Мирон (он жаждал Дунечку), а восстановить «праздник в пятницу» — Алексей.

— С какой целью?

— Он хотел, чтобы Вадим сыграл роль убитого.

— То есть, в сущности, подтолкнуть его к публичному самоубийству?

— Хотел проверить, он подозревал эту семью в… болезненном внимании ко мне.

— Вот я размышляю, Екатерина Павловна, почему мне, профессионалу, на котором «висят» четыре трупа, с такой натугой далось это дело? И пришел к выводу: архитрудно действовать в кругу ненормальных.

— Спасибо.

— Не за что. Не говоря о самом маньяке… Ваш любовник черт знает кому доверяет записку, вас же компрометирующую…

— Не черт знает кому! Я рассказала Саше о своем самом близком друге — брате, которому он и доверился, который на этом и сыграл. Что тут ненормального?

— Все! Встречаться ночью в Богом забытом месте…

— Николай Иванович, да вы — поэт!.. Богом забытое — ужас.

— Передаем эстафету дальше. Мать, подозревающая сына в убийстве отца. Сын, подозревающий мать. Потом — вас. Тут юноша некоторым образом напал на верный путь. Ваш, мягко говоря, странный образ жизни…

— То есть?

— Полная изоляция. Такая, извините, красивая женщина, хранит наследственный яд…

— Я не хранила!

— Ну, в том хаосе, в котором вы существуете… Помните, сколько длился обыск, покуда перебрали весь хлам?

— Насчет меня вы правы. «Ночь, улица, фонарь, аптека» — вот мой замкнутый круг.

— В который вовлеклась и очередная жертва — Студницкая. Тоже, судя по всему, не подарок. Уж замуж невтерпеж… Устроить «обручение» на месте преступления.