Читать «Два года из жизни Андрея Ромашова» онлайн - страница 42

Андрей задумался, и голос оратора куда-то исчез. Вот сейчас его будут принимать в Российский Коммунистический Союз Молодежи. Коммунистический!.. А что он для мировой революции успел сделать? Считай, что ничего. В разведке раз побывал да хлеб украденный нашел. Мало, очень мало. Ну, еще перестрелки там всякие, обыски и погони за бандитами. Но это же не он один, а все товарищи-чекисты. Нет, не примут его сегодня, скажут: «Не достоин». И поделом. Учил его Золотухин, учил, а толку пока маловато: сукно шинельное до сих пор не найдено, рыжий где-то гуляет на свободе, «крючник» молчит… И вообще не везет ему в последнее время. Вчера шестое письмо Наташе в Казань отправил. Куда она могла исчезнуть? Вот будет навигация, он хоть на лодке, а доберется до Казани…

— Кошелев Алексей здесь? — донеслось до Андрея. — Товарищ Кошелев, подойдите к столу.

К длинному, застланному кумачом столу пробрался невысокий краснощекий паренек в расстегнутой телогрейке и огромных валенках.

— Товарищ Кошелев в своем заявлении о приеме в РКСМ пишет, что хочет вместе с рабочим классом воевать за мировую революцию. Какие будут вопросы к нему?

— Пусть расскажет свою жизнь, про отца-мать! — крикнул вихрастый парень в матросском бушлате.

— У меня нет ни отца ни матери, — ответил Кошелев. — Я воспитывался у дяди, крестьянина-бедняка. А сейчас работаю на почте.

— Брось ты, Кошель, заливать! — снова поднялся вихрастый. — Я тебя специально спросил. Обманом в комсомольцы хочешь пролезть! Я, товарищи, сам сенгилеевский и дядю его хорошо знаю. На весь уезд мельницы этого Кошелева известны, кулак он, мироед…

У окна кто-то громко свистнул. Со всех сторон раздавались выкрики:

— Ишь гад! Обмануть хотел!

— Давай-ка отчаливай на легком катере!

— Видали, какой бедняк? В ЧК его для проверки!

Под свист и крики Кошелев быстро исчез из комнаты.

— Ромашов Андрей Васильевич, — раздалось от стола.

Андрей встал, чувствуя, как краска заливает лицо. Он плохо помнил, что говорил, как отвечал на вопросы. И только когда секретарь ячейки сказал: «Кто хочет высказаться», он взглянул на сидящих. Молодые лица, горящие глаза, сурово сжатые или улыбающиеся губы. Да это же свои все ребята — точно как его друзья детства, с которыми гонял в лапту, купался в Волге, таскал яблоки в подгорных садах, учился в церковноприходской…

— Я хочу сказать, — поднялся в темном углу человек в кожанке.

Андрей вздрогнул: Никита! Ну, сейчас начнет перечислять его проступки.

— Знаю я товарища Ромашова, — продолжал Золотухин, — недавно сравнительно — около года. Он у нас в ЧК до прихода Каппеля курьером работал, потом в Красной Армии воевал, а сейчас на оперативной. В общем, жизни для революции не жалеет. Мать — швея, Советской властью назначена заведующей фабрикой губодежды, отец — столяр. Парень-то наш, пролетарский до мозга костей. Как член большевистской партии могу ручаться за него вполне…

Когда Андрей возвратился на свое место, Оля Капустина с удивлением посмотрела на него: