Читать «Взлет и падение Лысенко» онлайн - страница 152

Между тем понимание «внешнего» и «внутреннего» в представлениях лысенковцев весьма односторонне и диалектически направлено. Внешние факторы они рассматривают лишь как внешнюю среду, отрывая их от наиболее важных внутренних факторов развития. В действительности, если мы коснемся изменений, например хромосом, то почти каждый из факторов, индуцирующий эти изменения (радиация, аналоги нуклеотидов, ошибки синтеза и т. д.), существует как внешний, но и в еще большей степени как внутренний.

Помещение организма в строго постоянные внешние условия не прекращает, как это много раз показано, его изменчивости и не останавливает эволюции, так как не только условия, но и сама внутренняя изменчивость порождает Отбор, особенно в направлении прогрессивного развития. Изменения внешней среды (температурные, световые, питание и т. д.) меняют направленность отбора, ибо создают переоценку полезности тех или иных молекулярных изменений. Сам же по себе отбор может существовать и при сохранении стабильности среды, так как для него имеют значение не только изменения среды по отношению к организму, но и изменения организма по отношению к среде. Любое внутреннее изменение организма, любая спонтанная мутация меняет взаимоотношения организма и среды и создает условия для отбора, для эволюции. И возможности относительных изменений условий взаимосвязей со средой в этом случае бесконечно разнообразны и более стабильны.

Обычные изменения внешней среды, как правило, эпизодичны, переходящи или ритмичны. Приспособляемость к условиям внешней среды проявляется в биологических ритмах (суточных, сезонных, годовых).

Изменения относительных условий среды в результате эндогенных мутаций — постоянно действующий фактор, и не исключено, что их удельный вес в формировании прогрессивной изменчивости преобладающий.

Таким образом, сравнение теоретических джостижений двух направлений за последние 14–16 лет оказалось явно не в пользу концепций Т. Д. Лысенко. Даже в нашей стране число научных публикаций по молекулярной генетике и молекулярной биологии, по генетике классического типа и радиационной (мутационной) генетике во много раз превышает число публикаций противоположного лысенковского направления. И в развитии классической генетики наши ученые равняются не только на зарубежные достижения. У нас были и есть свои, отечественные традиции в этих областях знания. Нельзя забывать того, что и советские ученые в прошлом внесли в развитие генетики неоцениммый вклад, и это признано всем миром. Гипотеза молекулярной ауторепродукции генов родилась в СССР еще в 1927 году. В СССР впервые Н. К. Кольцовым была развита концепция синтеза с помощью матриц. Американец Г. Меллер получил Нобелевскую премию за открытие искусственных мутаций под действием рентгена, однако у него были и русские предшественники. В. В. Сахаров, М. Е. Лобашев и И. А. Рапоппорт впервые в мире открыли мутагенное действие химических веществ. Крупнейший вклад в мировую науку внесли Н. И. Вавилов, Г. Д. Карпеченко, ГА. Левитский, С. Г. Левит и многие другие. Именно в СССР начала наиболее интенсивно развиваться прикладная и медицинская генетика. Крупнейшие ученые еще до войны признавали, что советская генетика идет впереди мировой науки. Этот процесс был, как известно, искусственно задержан, и если бы этого не произошло, то, может быть, не Корнберг, Очоа и Ниренберг, а наши ученые открыли бы методы искусственного синтеза белков и нуклеиновых кислот и расшифровали код генетической наследственной информации.