Читать «Подвиги самураев. Истории о легендарных японских воинах» онлайн - страница 66

– Вы не правы, отец, когда говорите, будто я должен был убить его.

– Что?! В такого рода делах не может быть двух мнений. Куда у тебя подевалось чувство собственного достоинства? Я не собираюсь больше трепать свой язык в пустопорожних препирательствах с тобой. Тотчас же верни мою дочь домой. Мне стыдно называться твоим тестем.

– Успокойтесь, отец, и послушайте меня хотя бы одну минуту. Вы предполагаете, что я закрыл глаза на дерзкое поведение Рёкана потому, что его испугался?

– Что же еще я должен был подумать?

– Тогда послушайте меня. Вспомните, отец, о том, что жизнь самурая принадлежит не ему самому, а его господину. Судя по натянутым отношениям между нашим родом и родом Токугава, возникновения междоусобицы можно ждать в любое время… – Сигенари помрачнел и глубоко вздохнул. – Да, теперь война может разгореться в любой момент, а ведь от ее исхода зависит будущая судьба нашего господина и его клана. Мое намерение состоит в том, чтобы на пределе своих сил и возможностей сражаться на стороне нашего господина. Но мне вряд ли удастся даже в тысячной доле отплатить ему за все его многочисленные благодеяния, дарованные им моей скромной персоне. За его дело я отдам собственную жизнь, и пролитая мною кровь дорого обойдется нашим врагам. Именно в этом заключается священный долг каждого из нас, какое бы высокое или низкое положение мы ни занимали. Наши жизни теперь ценятся как никогда высоко потому, что их можно пожертвовать ради нашего общего дела. Если бы я убил Рёкана в силу острого негодования по поводу его пустого личного оскорбления, кому от этого стало бы легче жить? Притом что по своему положению он находится намного ниже меня, он все-таки числится самураем; и его смерть как самурая не могла не привлечь к нему внимания. Кроме того, Рёкана, пусть даже в его человеческой оболочке, я причисляю к самым гадким насекомым. Считаю ниже достоинства самурая размахивать своим мечом, чтобы отогнать какого-то надоедливого гнуса! Поэтому…

– Хватит, достаточно! – прервал речь своего зятя порывистый Ёрикане. – Я все понял. Ты прав, а я все-таки поспешил и не смог по достоинству оценить твой поступок. Прости меня, и позабудем мои неразумные слова.

Сигенари улыбнулся, вполне удовлетворенный наступившим примирением с тестем.

– Мы снова стали отцом и сыном, – продолжал пожилой человек. – Я горжусь родством с тобою, ты – настоящий самурай. Но все-таки поведай мне, – добавил он со смешком, – ты назвал Рёкана насекомым. А вот каким из насекомых ты его видишь?

– Навозной мухой, – ответил Сигенари. – Муха садится и на отбросы, и на корону императора, она не способна сделать различия между добром и злом, поступком возвышенным или подлым. Причем никто не называет муху неучтивым насекомым. Глядя на Рёкана как человека, любой ощущает к нему гнев и отвращение; лучше просто полагать так, что он представляет собой всего лишь муху, поэтому пропадает всякая причина питать к нему подобные чувства. Он ведь их даже не достоин. Поэтому я стараюсь не замечать всего, что он делает или говорит.