Читать «Подвиги самураев. Истории о легендарных японских воинах» онлайн - страница 61

– Гонсиро, когда мы мерялись с тобой силой в прошлый раз, о котором прекрасно помним, я потерпел поражение только потому, что к тому моменту уже перебрал саке, – пытался оправдаться он. – С тех пор я значительно поправил свое здоровье, набрал вес и чувствую себя гораздо более сильным человеком, чем был тогда. Ты же, преодолев многочисленные невзгоды, утратил практически все свои силы и теперь выглядишь всего лишь тенью себя самого в лучшие годы. Если устроить поединок теперь, у тебя не будет вообще никаких шансов.

Вполне можно было предположить, что приобретенный на собственном горьком опыте разум подскажет Гонсиро ради собственного спокойствия ответить своему господину: «Полностью с вами согласен, ваша светлость. Следует считать счастливой случайностью, что я победил тогда; теперь у меня нет ни малейшего шанса». Но неумный малый, каким он и остался, забыл обо всем, кроме мнимого поношения его силы и бойцовских навыков, которого он опять не в силах был стерпеть.

– Я конечно же сильно отощал, как ваша светлость совершенно справедливо заметил, – полез он на рожон со всей своей прямотой, – но моя сила никуда от меня не делась. Так уж повелось, что самурай должен быть сильнее своего хозяина. Мои мышцы укрепились на многочисленных полях сражений и в товарищеских состязаниях. Теперь они напоминают канаты. Извините меня, но со мной не справятся даже пять – нет, десять – мужчин вашего веса, если вы их выставите против меня одновременно.

– Неисправимый хвастун! Ты все еще хвастаешься своей силой! Ну, если ты настолько уверен в себе, тогда тебе придется побороться со мной снова.

– С удовольствием, ваша светлость! – согласился наш неустрашимый самурай.

– Готовься!

– Я готов, ваша светлость.

С этими словами оба поднялись на ноги и изготовились к поединку. Гондзаемону оставалось только поражаться их безрассудной страсти. На протяжении многих лет Удзисато сожалел о поступке, стоившем ему верного слуги. На протяжении тех же самых лет Гонсиро скитался неприкаянным ронином без крова и часто голодным. Сюзерен и вассал наконец-то соединились, и все шло прекрасно, когда вдруг ради грошовой амбиции счастливый расклад повисал на волоске, и возникала опасность вечного разлада. Он попытался было их урезонить, но никто его слушать не стал. Ему оставалось только знаками пытаться убедить Гонсиро поддаться своему господину; и Гонсиро, с его запоздалым осознанием своего опрометчивого поступка, ответил ему тоже жестом: «Так я и сделаю».

Довольный тем, что ему удалось предотвратить катастрофу, каро предложил свои услуги в качестве секунданта и встал с открытым веером в руке. После предварительных прощупываний друг друга соперники схватились в поединке всерьез. Гонсиро откровенно собирался было поддаться своему господину, чтобы тот почувствовал удовлетворение от победы. «Но, – думал он, – если я позволю себе слишком подыгрывать господину, и он без труда меня повалит, ему все это покажется подозрительным; кроме того, я не должен создать у него впечатление, будто стал таким слабаком, каким кажусь ему на первый взгляд». Воодушевляясь ходом состязания, он стал думать несколько иначе: «Если я дам ему меня побить, располагая при этом силой для победы, каким же презренным существом меня следует считать за то, что я продамся ради теплого места и достойного содержания. Ничто не позорит самурая больше, чем приспособленчество. Человек живет всего лишь отмеренный ему срок, а доброе его имя остается жить в веках. Доброе имя выше всех материальных благ. Я не могу притвориться побежденным. Придется мне приложить все усилия любой ценой, и будь что будет: брошу оземь своего господина снова».