Читать «Рукопожатия границ» онлайн - страница 100

— Так, может, ты слышал об Илфове и Олтенице? Я как раз оттуда…

— Да ну! — воскликнул весело Ион, будто встретил кого из своих близких. — Что ты говоришь, браток!

Он взял меня за руку, провел в помещение и показал место рядом с собой. Потом начал успокаивать, объясняя, что трудновато будет только вначале, а потом, как подучусь, буду чувствовать себя на Дунае как дома. Я развязал вещевой мешок, разложил на кровати домашние продукты и пригласил Иона к столу. У меня было такое впечатление, будто встретил родного брата. Булгэре отломил кусок темноватого пирога, испеченного моей матерью.

— Все-таки хлеб в наших краях — самый лучший, — сказал он, хотя пирог был не из пшеницы, а из отрубей и кукурузы.

На границе я пока чувствовал себя как на чужбине, поэтому очень обрадовался, встретив не просто земляка, а близкую мне душу.

— Ну, а как поживают девушки в наших краях? — спросил Ион через некоторое время.

— Усы у них выросли, — улыбнулся я.

— Что ты говоришь? — притворно удивленным голосом произнес Булгэре. — И что же они теперь будут делать?

— Откуда я знаю? Будут ждать, пока мы вернемся…

На границе каждый новенький причаливает к кому-нибудь из «старичков», которые уже хорошо знают службу и здешние места. Меня взял к себе в обучение Булгэре Ион. Вместе с ним мы ходили в дозор — то в одну сторону от нашей заставы, то в другую. С Ионом я мог ни о чем не беспокоиться: глаз у него был острый, уши чуткие.

Как-то пошли мы с ним в дозор в сторону Пожежены. Был предрассветный час. Природа еще не проснулась. Мы осторожно пробирались мимо ивняка и тополей, глядя на желтовато-серые волны Дуная. По реке шел первый пароход, с трудом таща за собой целое стадо тяжелых барж.

— Доверху нагружены пшеницей, — невесело сказал Булгэре. — Как грабители, все тащат из нашей страны… Зерно, нефть, скотину, лес — все, что попадается под руку… Весь Дунай забит их конвоями. Будь они прокляты… А ты что скажешь? — спросил он меня прямо.

— Эх, если б все было по-нашему — гнать бы их домой… или раздавить к чертовой матери, — ответил я, так как всей душой ненавидел гитлеровцев, этих ненасытных пауков, что опутали нашу страну.

— Правильно ты сказал, — с горечью промолвил Ион. — Не по-нашему все делается…

На границе — не то что в казарме, где мы все в куче, и не так-то просто открыто поделиться всем, что лежит у тебя на душе. А с глазу на глаз можно высказать что угодно. Мы с Ионом не остерегались говорить друг другу правду.

Утренняя мгла рассеивалась. Мимо нас медленно проплывал немецкий конвой. Вдруг Ион схватил меня за руку и пригнул к земле. И тут почти рядом с нами я услышал приглушенный звук крадущихся шагов. Я хотел было сразу броситься в кустарник, но Ион крепко держал меня и, приложив палец к губам, приказал молчать. Шаги то замирали в легкой, прозрачной тишине, то слышались вновь. Вот уж они совсем близко. Мы направили винтовки в сторону кустарника. Я весь напрягся, как пружина. Мне еще никого не приходилось задерживать.

Кусты раздвинулись, и в нескольких шагах от нас показался бородатый мужчина с ранцем за плечами. Увидев направленные на него дула винтовок, нарушитель застыл на месте.