Читать «Жмых» онлайн - страница 71

А потом банк сожрал все мысли и чувства, включая и досадное воспоминание о рабочем с тачкой.

…Перед глазами мелькали полчища цифр, мне приносили и уносили какие-то бумаги: одни я комкала и кидала в корзину, на других — ставила подпись, рылась, что-то высматривала и перебирала в кипе бумажных папок, пожимала чьи-то руки, кому-то улыбалась, кого-то хлопала по плечу, давилась то кофе, то сигаретным дымом, прислушивалась к звукам радиоприёмника, листала страницы газет, слюнявила палец и пересчитывала купюры, открывала и закрывала сейф, на кого-то орала и с кем-то любезничала… пока, наконец, не вздрогнула от прикосновения волны к ногам. Святая Мадонна! Я и не заметила, что с наступлением сумерек оказалась на пляже. Теперь только нужно вспомнить, где я бросила машину… и туфли.

Волны, волоча за собой водоросли, лениво накатывали на берег. Над ними с пронзительными криками носились чайки. Я попыталась забраться на поросший мхом камень, но он был слишком скользким: в попытке сохранить равновесие я едва не вывихнула лодыжку. Мне хотелось ощутить дыхание океана, почувствовать ветер в волосах. Но ночь была жаркой, удушающей. Пошатываясь, увязая в песке, натыкаясь в темноте на перевёрнутые лодки, источавшие запах смолы и пакли, я побрела вдоль дюны, над которой высились рыбацкие домики…

…Интересно, который час? И заметил ли Антонио моё отсутствие?..

Оказалось, что не заметил. Когда я вошла в гостиную, он слушал Ольгу, рассказывающую о рабочем движении в Европе. В мою сторону он даже не повернул головы. Я села на софу рядом с Престесом. «Добрый вечер, — шёпотом проговорил полковник и, бросив на меня беглый взгляд, поинтересовался. — Идёт дождь?». Я, молча отведя руку, протягивающую мне платок, вышла из комнаты… Поднимаясь по лестнице в спальню, слышала голос Ольги: сильный, отточенный, как лезвие ножа, призывающий к бунту…

…Она производила впечатление технически совершенной, безупречно отлаженной машины. Без помощи будильника вставала спозаранку, делала гимнастику, завтракала, а дальше весь её день был расписан по часам: дважды в день внимательно читала какие-то книги, делала в них пометки карандашом и что-то переписывала в блокнот. Однажды мне незаметно удалось похитить один из её черновиков. Схватив его с жадным нетерпением ревнивой жены, обнаружившей в кармане мужа любовную записку, я пробежала глазами по прыгающим, торопливым, местами неясным от клякс и помарок строчкам: «Положение пролетариата… политическое бесправие… отсутствие трудового законодательства… двенадцатичасовой рабочий день… труд женщин и детей в промышленности… увеличение расходов на жилье… налоги… скудный рацион питания… Базедова болезнь, туберкулез, трахома и тиф на почве недоедания… улучшение условий жизни и труда… неизбежное столкновение рабочего класса с буржуазией… стачечная борьба… забастовочное движение…». «Слова, слова, слова…», — качая головой, подумала я.