Читать «Жмых» онлайн - страница 62
Наталья Елизарова
«На Монмарте можно купить отличные подрамники, не то, что щепки, которые делают у нас — мгновенно коробятся на солнце…», — говорил он, шагая по коридору в номер вслед за портье, нагруженным после нашего похода по магазинам бесчисленными коробками и свёртками. А, между тем, за стенами гостиницы какой-то уличный оратор изо всех сил надрывал горло: «Мы, коммунисты, создадим антифашистский народный фронт всех трудящихся для свержения фашистской диктатуры!», и толпа демонстрантов в унисон ревела: «Нет фашизму! Фашизм не пройдёт!»…
Но Антонио, погружённый в затейливый мир художественных образов, штрихов и оттенков, будто бы и не видел всего этого. Всё его естество было направлено только на одно — созерцать, усваивать технику, жадно впитывать саму атмосферу творчества, а через всё, не связанное с этим, он попросту перешагивал. «Я не рассчитываю подняться так же высоко, как эти титаны из Уффици или Лувра, но надеюсь, что со временем смогу зарабатывать живописью: оформлять журналы или книги, и не быть тебе обузой…», — говорил он. «Ты не обуза, дорогой, — мягко ответила я, накрывая его руку своей ладонью. — Не хочу тебя огорчать, нам нужно возвращаться… Европа обезумела. Но нам это может быть только на руку». Его бровь взмыла кверху стремительной ласточкой: «На руку?». «Это бизнес, милый, не забивай себе голову».
Вернувшись в Бразилию, я окунулась в работу, Антонио — в творчество. Его былые легкомысленные увлечения остались позади. Он повзрослел. Если раньше он подходил к мольберту от случая к случаю, в перерывах между попойками, то теперь работал много и напряжённо, был крайне требователен к себе: иногда недели тратил на написание какой-нибудь незначительной детали. Его теперешние творения разительно отличались от тех, что он создавал раньше: кисть точно окрепла и обрела уверенность — теперь ею водила рука мастера. Первая персональная выставка, которую мы устроили в Рио, имела оглушительный успех: сам Кандиду Портинари — этот гуру современных бразильских живописцев, пожал ему руку. Я без особого труда находила на его картины всё новых и новых покупателей. Некоторые, с помощью моих партнёров по бизнесу, удалось продать за границу… Его звезда загоралась быстро, ярко, и вскоре обещала стать ослепительной, но погасла в один миг.
Всё началось со злополучной листовки. Я обнаружила её случайно, перебирая в папках старые этюды. На первый взгляд, это был один из остроумных и забавных шаржей, на которые Антонио был мастер. Помнится, когда-то он и меня «осчастливил» подобной шпилькой. Только теперь всё было гораздо серьёзней: он глумился над сильными мира сего. Но самое страшное заключалось даже не в этом рисунке, делавшим нашего президента посмешищем, а в надписи под ним: точно вооружённые до зубов солдаты, стройными рядами стояли чёрные зловещие буквы, и этот рубленный типографский шрифт таил большую угрозу, чем даже само содержание текста: «Жетулио Варгас — зло, которое необходимо выдрать с корнем. Благодаря ему, бразильские труженики, работая с утра до ночи, не покладая рук, голодают, а доходы, приносимые полями, тратятся в городах богатыми тунеядцами или уплывают за границу»… Когда Антонио вошёл в комнату, я потребовала у него ответа.
