Читать «Газета Завтра 11 (1268 2018)» онлайн - страница 48

Ленинград в кинокартине «Довлатов» Алексея Германа-младшего — это в круге первом. Несмотря на сырость, мучит жажда. Наверное поэтому разнообразные персонажи — юные и пожилые, маститые и расхристанные - заливают себя спирто- содержащим пойлом. Бесконечно дымят. Беззвучно стенают. Кто-то непризнанный - порезал себе вены прямо в редакции журнала. Довлатов с Бродским - уехали. Первая мысль от просмотра — это не мой СССР, а какая-то инородная нежить. Более того, даже время в картине слабо ощущается, несмотря на точные атрибуты, вроде названий модных пластинок — их, разумеется, «толкает» фарцовщик Давид (в рассказах самого Довлатова фигурирует спекулянт по кличке Фред, однако, Давид Львович завсегда трагичнее — от Фреда тянет мятным баббл-гамом, стиляжьей беспечностью да коктейлями пряными, тогда как Давид — это надрывно. Давид — давит. Вернее, это его — Давида - задавили).

Книги Довлатова — ироническая усмешка при любых обстоятельствах. Это — умение лирического героя найти пассию, выпивку и работёнку. Поговорить, подраться, уйти в ночь, рвануть в Таллин. Умыкнуть ботинки у номенклатурного босса. Подвизаться экскурсоводом, неся безграмотно-фантазийную ересь и, не забывая пить всё, что горит и любить всё, что - женщина. В своей краткой автобиографии Сергей Донатович верен себе: «Я родился в не совсем дружной семье . Не очень хорошо учился в школе . Потом был отчислен из университета . Прослужил три года в лагерной охране . Часто писал рассказы , которые в последствии не мог опубликовать . Во многом из - за них был вынужден покинуть свою родину . В Америке я вовсе не стал богатым и преуспевающим человеком . К сожалению , мои дети неохотно разговаривают по - русски . Я напротив - неохотно говорю по - английски . В родном для меня Ленинграде построили дамбу . В столь любимом мной Таллине происходит не пойми что» . В упоминании о дамбе и «не пойми чём» заключается весь Довлатов.

Версия Германа — беспросветная драма, хотя есть несколько забавных эпизодов — совершенно по-довлатовски. Например, эпопея со съёмками любительского кино, где работники заводской многотиражки посильно изображают Пушкина, Толстого и Достоевского, произнося пламенные речи о торжестве социализма. В первоисточнике сам Довлатов изображал Петра Великого, который нечаянно попал в современный Питер. Всё действо тогда завершилось очередью за пивом и - очередной абсурдной ситуацией: «Кто - то начал роптать . Оборванец пояснил недовольным : - Царь стоял , я видел . А этот ... с фонарем - его дружок . Так что , все законно ! Алкаши с минуту поворчали и затихли» . В фильме Германа ситуация доведена до идиотизма — работники многотиражки выглядят жалкими и глупыми. Трещат по бумажке. Несут всякую дурь, когда пытаются выразить личное мнение. Вместе с тем, никакой печальной хохмы, а ведь именно этот парадоксальный сплав и делает вещи Довлатова — гениальными. Публицист и общественный деятель Егор Холмогоров отмечает: « " Довлатов " – совершенно недовлатовский фильм , так как вся литературная автобиография Довлатова состоит из историй о маневрах , компромиссах , циничном соглашательстве и выживании . Советский Союз Довлатова – временами жестокое , всегда абсурдное , но , в целом , довольно весёлое место» .