Читать «Человек, который решил стать королем» онлайн

Редьярд Киплинг

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ РЕШИЛ СТАТЬ КОРОЛЁМ

«Брат принцу и друг бедняку, если тот достоин дружбы»

Этот закон закладывает основы честного отношения к жизни, но следовать ему нелегко. Я не раз становился другом бедняку в ситуациях, когда ни одному из нас не удавалось узнать, достоин ли дружбы другой. Может быть, когда-нибудь я и стану братом принцу, зато однажды я по-настоящему сблизился с человеком, который мог стать настоящим королём и полностью изменить всё своё королевство — армию, суд, финансы, политику, совершенно всё. Но теперь мой король мёртв, и если я захочу получить корону, то боюсь, мне придётся добывать её самому.

Всё началось с поезда, который шёл из Аджмира в Мхау. У моей газеты случилась прореха в бюджете, и потому мне пришлось ехать даже не вторым классом, который вдвое дешевле первого, но промежуточным, который просто ужасен. В купе промежуточного класса жёсткие сиденья, а населяют его «промежуточный» (то есть, евразиец), туземец (а это невыносимое соседство в долгом ночном путешествии) или бродяга — порой занятный, но зачастую нетрезвый. Промежуточное сословие не посещает станционные буфеты, — оно возит съестное с собой, в свёртках и горшочках, покупает сладости у туземных разносчиков и пьёт воду на полустанках. Вот почему в жаркий сезон «промежуточных» выносят из вагонов мёртвыми, и вне зависимости от сезона, на них глядят сверху вниз.

Моё купе в промежуточном вагоне пустовало до Назирабада, где в него сел крупный чернобровый джентльмен без пиджака и тут же, согласно традициям промежуточного класса, завёл беседу. Он был такой же скиталец и бродяга, как и я, но большой ценитель виски. Он рассказывал мне о том, что видел и что пережил, об отдаленных уголках Империи, до которых добирался, и о рискованных авантюрах, в которые пускался ради хлеба насущного.

— Будь в Индии побольше людей вроде нас с вами, которые, как те воронята, не знают, где добудут пропитание на следующий день, так с этой страны можно было получать не семьдесят миллионов дохода, а добрых семьсот, — заявил он; и я, глядя на его решительный рот и подбородок, был склонен с ним согласиться.

Мы говорили о политике — о политике глазами бродяжьего сообщества, которое видит изнанку жизни, не скрытую под дранкой и штукатуркой, — и обсуждали почтовые правила, поскольку мой собеседник хотел послать со следующей остановки телеграмму на аджмирскую узловую (там, где ветка на Мхау отходит от бомбейской линии, когда едешь на запад). У моего приятеля было только восемь ана, отложенных на обед, а у меня — из-за вышеупомянутой прорехи — денег не было вовсе. А дальше я направлялся в дикие края, где не смог бы установить связь с казначейством из-за отсутствия телеграфных отделений. Таким образом, я никак не мог ему помочь.

— Мы могли бы припугнуть начальника станции, чтобы он принял телеграмму в кредит, — сказал мой приятель, — но тогда о нас с вами начнут наводить справки, а у меня сейчас и без того полно хлопот. Вы говорили, что через пару дней думаете двинуться по этой же ветке назад?