Читать «Пыльца в крови» онлайн - страница 51
Фима Кибальчич
Здесь были пузыри. Множество радужных пузырей плавало в желтокоричневом шестигранном бассейне. По стенам к ним тянулись хорошо знакомые Чаге ненавистные струны.
Пузыри в студенистой жидкости двинулись навстречу ему, отдаляясь друг от друга, сбиваясь в группы и приобретая странную, смутно знакомую форму.
Несколько мгновений Чага не мог сообразить, что такое слепилось из пузырьков, – стоящее на четырех конечностях, с продолговатой головой и болтающимся между конечностями коротким отростком.
Когда он все-таки узнал себя, то ему стало смешно, в голове всплывали воспоминания о мальчике, бегающем между зеркалами и превращающемся то в великана, то в карлика, то в квадратного уродца. Тот мальчик тоже смеялся, только смех у него был звонкий, и по щекам не текла влага.
Чага вытер о предплечье мокрое лицо и шмыгнул носом. Хотелось протянуть руку, коснуться ею крошечных радужных сфер. Но он промедлил и отпрянул назад, когда жизнь в водоеме всколыхнулась. Его собственное изображение на мгновение потеряло форму, а потом вдруг потянулось к нему тонкой, сотканной из пузырей рукой.
Существо в водоеме было смелее Чаги, а может и дружелюбнее.
Он тоже протянул руку и коснулся упругой пульсирующей цветом жизни. Прикосновение сопровождалось звуком, похожим на тихое потрескивание. Как костер, ровно горящий в лесу.
Но он знал – это хороший звук. Вокруг нет ничего фиолетового, и пузырькам не противно превращаться в такое смешное существо, как он. И касаться его. Он опустил руку и сел на собственные голые пятки.
Пузырьки быстро перестраивались, двигались, его собственное отражение менялось, перетекая из формы в форму, и в какой-то момент Чага понял, что радужное существо уже поднялось во весь рост, в то время как он сам только на полпути вверх, пытается удержаться на слабых ногах.
– Ты знаешь то, что я только собираюсь сделать? – прошептал он, всматриваясь в нового друга и надеясь на ответ.
С ним, конечно, никто не заговорил.
Но то, что пузырьки видели его или чувствовали как-то по-своему, уже казалось чудом, от которого он не мог оторваться, словно случайно прибрел туда, куда давным-давно потерял дорогу. И потерял право на эту дорогу ступить.
Чага поднимал то одну, то другую руку, поворачивался боком, стараясь не упасть, и следил за тем, как ему отвечают, как новые друзья угадывают каждое его неловкое движение. В какой-то момент в глазах потемнело, голова закружилась, и он рухнул на плотный темно-коричневый грунт под ногами. Боль прошила тело насквозь.
Он не помнил, как оказался у Ниши Пира. Не помнил, как полз на четвереньках то по узким, то по широким переходам, как полированные поверхности сменялись какой-то шероховатой керамикой, как в симметричные переплетения попадали пальцы, а на коленях оставались царапины.
