Читать «Драма на Лубянке» онлайн - страница 124

— Вот и превосходно! Я на днях же к делу и приступлю. Вот поживем-то — любо-дорого, Федюша!

— В свою очередь, и я могу сказать тебе такую новость, которая тебе пригодится.

— Говори скорей.

— В первых числах сентября Наполеон непременно будет в Москве.

Сыщик вытаращил глаза.

— Ты почему же знаешь?

— Это вопрос другой.

— Гм… новость-то в самом деле нешуточная!.. Ведь это, братец мой, черт знает чем пахнет!

— Да, уж именно, черт знает чем пахнет!

— Об этом надо донести главнокомандующему.

Через час-другой наши приятели были уже у Растопчина в Сокольниках, где в то время на своей даче проживал граф.

Лубенецкому поездка эта не особенно нравилась.

Скрепя сердце он ехал к Растопчину и обдумывал план объяснения.

Граф их принял немедленно.

В это время Растопчин находился в беспрерывной деятельности, то и дело его посещали разные лица, и он сейчас же удовлетворял каждого.

Граф вышел к посетителям в полном ратническом костюме. Яковлев быстро сообщил ему новость, переданную Лубенецким. Граф пытливо взглянул на сыщика.

— Откуда вы знаете?

Яковлев указал на Лубенецкого.

Окинув Лубенецкого с ног до головы таким же взглядом, граф попросил его в кабинет. Объяснение их было коротко. Лубенецкий подал графу, как доказательство его слов, какое-то письмо. Растопчин быстро пробежал его. Письмо было написано на французском языке на имя Метивье, и в нем сообщалось, что прямое намерение Наполеона побывать в Москве, с потерей под Вильно 20 тысяч войска, под Смоленском 10-ти. Прочитав письмо, граф сделал Лубенецкому несколько неожиданных вопросов. Лубенецкий благоразумно отвечал на них. В заключение граф сказал:

— Это вздор. Французов в Москве не будет. Я приказываю вам не болтать об этом. Я бы мог арестовать вас, но я уважаю умных людей. Вы содержите кофейню. У вас собирается много народу. Без толков о настоящем положении дел, без сомнения, не обходится. Ежели вы услышите что-либо подходящее, приказываю вам сообщать мне. Мещанин?

— Мещанин, ваше сиятельство.

— Я запишу тебя в число полицейских драгун. Ты получишь чин.

Лубёнецкий поблагодарил.

— Теперь иди и помни, что я тебе сказал.

В этот день у Растопчина обедали H. M. Карамзин и С. Н. Глинка, известный патриот, издатель «Русского вестника» и содержатель пансиона, в котором воспитывались дети почти всех тогдашних московских знаменитостей. Этот же Глинка был и первый ополченец. Доверие к нему Растопчина было настолько сильно и настолько он считал его истинным патриотом, что незадолго перед этим он вручил ему триста тысяч рублей, с тем чтобы Глинка употребил их по своему усмотрению с патриотической целью. Действительно, Глинку в Москве знали все, и простои народ любил его. Почтенный историк H. M. Карамзин, отправив свое семейство в Нижний Новгород, ежедневно посещал графа, чтобы узнать о ходе дел. Пообедав, граф отозвал Глинку в сторону. — Слышали, Сергей Николаевич?

— Что такое?

— Вы только, пожалуйста, никому не передавайте, особенно же Карамзину. Эта новость поразит его. Я сейчас узнал от одного содержателя кофейни, надо правду сказать, преумнейщего малого, что Наполеон в первых числах сентября непременно будет в Москве. Как вы думаете: вздор это?