Читать «Драма на Лубянке» онлайн - страница 117

Граф рассказывал это сенатору А. П. Протасову, когда тот, беседуя с ним, заметил: «Чтобы дослужиться до вашего звания, граф, надобно иметь ваши великие способности, ваш гений!»

Растопчин встал с дивана, на котором он лежал, взял со стола свечу, поднес ее к лицу Протасова и сказал: «Я хотел посмотреть, не смеешься ли ты надо мной». — «Помилуйте, — возразил Протасов. — Смею ли я над вами смеяться!»

Граф печально покачал головой.

— Вижу, вижу! — было его слово. — Так, стало быть, ты и вправду думаешь, что надобно непременно иметь гений, чтобы дослужиться до знатных чинов? Очень жаль, что ты так думаешь!

После этого граф рассказал упомянутый выше эпизод из его жизни. Рассказ этот относится к тому времени, когда граф жил на покое, в Москве, и когда фортуна совсем изменила ему. В это же время, живя, впрочем, в Париже, он написал под своим портретом.

Без дела и без скуки Сижу, сложивши руки.

Ранее, однако ж, фортуна сильно покровительствовала ему.

Прежде всего, император Павел не забыл Растопчина.

В первые же дни восшествия на престол император сказал Растопчину:

— Растопчин! Жалую тебя генерал-адъютантом, обер-камергером, генерал-аншефом, андреевским кавалером, графом! Нет, постой! — остановился император, — вдруг это будет слишком много! Я буду жаловать тебя через неделю.

Так император и жаловал Растопчина: каждую неделю по одной милости или, по крайней мере, вскоре одну за другой.

Растопчин, кроме этого, был один из первых кавалеров Анны 4-й степени.

Анненский орден до императора Павла не считался в числе русских орденов. Этот орден был Голштинский, перешедший к нам с императором Петром III. Императрица Екатерина II хотя жаловала этим орденом, но грамоты подписывал великий князь Павел Петрович, как герцог и гроссмейстер ордена. Ему чрезвычайно хотелось пожаловать им кого-нибудь из своих любимцев. Но им-то и не давала его императрица. Наконец, Павел Петрович придумал вот что. Он призвал к себе Растопчина, еще не графа, и другого своего любимца Свечина, подал им два Анненские крестика с винтами и сказал:

— Жалую вас обоих анненскими кавалерами. Возьмите эти кресты и привинтите их к шпагам, на заднюю чашку, чтобы не узнала императрица.

Свечин привинтил свой крестик. Растопчин побоялся.

Императрица узнала об этом, улыбнулась и сказала:

— Ах, он горе-богатырь! И этого-то получше не выдумал! Скажите Растопчину, чтобы он носил свой орден и не боялся, а я не буду замечать.

Так произошел орден Анны 4-й степени.

После слов императрицы Растопчин смело привинтил свой орден не к задней, а к передней чашке шпаги и смело явился во дворец.