Читать «Палачи и жертвы (сборник)» онлайн - страница 9

Вычислить все это наперед было, разумеется, немыслимо, но в то же самое время требовалось внести какую–то ясность, как–то объясниться, и Абакумов, догадываясь, что хозяин ждет от него первого шага, пишет письмо Сталину в камере «Матросской тишины».

«…Теперь по поводу заявления тов. Рюмина о том, что я якобы намекнул Этингеру, чтобы он отказался от показаний по террору. Этого не было и быть не могло. Это неправда. При наличии каких–либо конкретных фактов, которые дали бы возможность зацепиться, мы бы с Этингера шкуру содрали, но этого дела не упустили бы…

Должен прямо сказать Вам, товарищ Сталин, что я сам не являюсь таким человеком, у которого не было бы недостатков. Недостатки имеются и лично у меня, и в моей работе… В то же время с открытой душой заверяю Вас, товарищ Сталин, что отдаю все силы, чтобы послушно и четко проводить в жизнь те задачи, которые Вы ставите перед органами ЧК. Я живу и работаю, руководствуясь Вашими мыслями и указаниями, товарищ Сталин, стараюсь твердо и настойчиво решать вопросы, которые ставятся передо мной. Я дорожу тем большим доверием, которое Вы мне оказывали и оказываете за все время моей работы как в период Отечественной войны — в органах Особых отделов и «Смерш», так и теперь — в МГБ СССР.

Я понимаю, какое большое дело Вы, товарищ Сталин, мне доверили, и горжусь этим, работаю честно и отдаю всего себя, как подобает большевику, чтобы оправдать Ваше доверие. Заверяю Вас, товарищ Сталин, что какое бы задание Вы мне ни дали, я всегда готов выполнить его в любых условиях. У меня не может быть другой жизни, как бороться за дело товарища Сталина.

В. Абакумов».

От внимательных читателей наверняка не укрылось, что Абакумов в письме Сталину, всячески избегая слов «арест» и «тюрьма», тонко намекает на незыблемость их взаимоотношений и упоминает лишь о досадных недоразумениях, возникших по злой воле или по близорукости третьих лиц. Тем самым Сталин мог выступить в подобающем ему амплуа высшего арбитра и безошибочно рассудить, кто прав, а кто виноват.

Нынешнего читателя, быть может, изрядно покоробит верноподданический тон Абакумова. Советую не торопиться с выводами — все познается в сравнении и, конечно же, в контексте своего времени, когда заживо обожествленный диктатор затмил в глазах народа Иисуса Христа, пророка Магомета, Иегову, Брахму, Вишну, Шиву и кого хотите. Так что Абакумов, по тогдашним меркам, не раболепствует перед Сталиным, а склоняется в глубоком, почтительном поклоне, в то время как кремлевские царедворцы середины XX столетия, фигурально выражаясь, падали ниц и истово били челом, превознося мудрую прозорливость и ангельскую доброту гениального Вождя и Учителя.