Читать «Предтеча» онлайн - страница 28

— Чисто петух! — ахнул Василий, вставая навстречу гостю, и, пока тот что-то оживленно говорил, размахивая руками, вспомнил, как в первые дни своего московского житья Просини, пытаясь исправить форму ног, подшивал паклю к изнанке своих чулок.

Поведал об этом изумленным москвичам толмач Пишка, первоначально приставленный к лекарю для изъяснения и обучения русскому языку. Просини оказался способным учеником, но своей чрезмерной пытливостью настолько измучил Пишку, что тот в отместку учил его словам, совсем ненужным в лекарском деле. Месть открылась, и Пишка был отставлен, а Просини до сей еще поры путал слова и заставлял нередко краснеть привычных ко многому московских боярынь.

— Ты, господин синьор, передохни маленько, — вклинился Василий в речь лекаря, — и объясни толком, чего хочешь. Быстро больно говоришь, не уразумел я.

— Я ехал Московию исправлять здоровье грандучемосковский Иван Васильевич. Вчера я лечил какой-то… веччо бронталоне, как это по-русски… а, старый хрыч! Теперь послан сюда лечить опасный вор, завтра, может, пошел лечить… карпо?

— Кого? — не понял Василий.

— Карпо, иль карпо. — Просини сделал пальцами рога и заблеял.

— Козу, что ли?

— Нет, муж коза.

— Козла, значит?

— Да-да, козел! Я послан сюда лечить опасный вор, а мне его не дают. Как я могу лечить без глаза? Я сейчас вставал и пошел на… корте… на двор, а меня не пускали. Здесь что… пригьоне?

— Чего?

— Ла пригьоне? — Просини изобразил пальцами решетку.

— Тюрьма, — догадался Василий. — Нет, здесь не тюрьма, это двор великого князя.

— Если не тюрьма, то пускайте меня. Или возверните меня грандуку. — Просини сложил молитвенно руки и просительно заглянул в лицо Василию: — Ла прего, язви тя в корень! У грандуче мой друг Антоний, он едет домой Венецья. Я поеду с ним. Я не хочу лечить козел, я не хочу сидеть тюрьма! Уразумел?

— Не совсем еще, — протянул Василий. — Ты скажи-ка мне, господин синьор, сколько денег тебе великий князь платит?

— Три рубля за месяц.

— А мне и полтины не выходит. Потому б я за твои деньги не токмо козла, гадюку бы ядовитую лечил. И другое возьми в рассуждение: тебе платят, значит, на службе состоишь. Куды надо — посылают, кого надо — лечишь. Так что обиды твоей в этом деле нет, не туды загибаешь…

— Туды твою растуды, — уточнил Просини.

— Тем паче! — сдержал улыбку Василий. — Сполняй свою службу смирно и не выкобенивайся. Теперь уразумел?

— Не понял. Что есть вы-ко-бе-ни-вай-ся?

— Ну это как тебе сказать?! — Василий покрутил растопыренными пальцами и передернул в недоумении плечами. — Словом, не трепыхайся…

— А сейчас понял! — оживился Просини. — Ты хотел сказать… нон джэларе… не мьёрзни! Так? Русский язык такой трудный, имеет такой длинный слова, по красивый слова! Не вы-ко-бе-ни-вай-ся, — протянул он с видимым удовольствием. — О, я уже знаю много красивый слова: лас-ко-сер-ди-е, о-халь-ник, со-ро-ко-уст…

Василий затосковал, поняв, что быстро отделаться от лекаря ему не удастся. Избавление пришло внезапно: увидев входившего Матвея, он ткнул в него пальцем и оборвал Просини: