Читать «Предтеча» онлайн - страница 17

Издавна повелось на Руси род свой в чести держать и ревностно следить, чтобы отчеству своему нигде порухи не было. Ныне, после недавней смерти отца, сделался Лыко старейшиной всему роду, а это значит — и по службе, и за столом должен сидеть выше прочих Оболенских. И вот вчера на большом пиру его, Лыку, как говорили тогда, посел двоюродный брат Стрига. Посел с одобрения великого князя, который держит Стригу в большой чести за воеводскую службу. Не смог снести обиды Лыко и выплеснул свой упрек государю: «Не по старине дело ведешь! Ты князя Стригу за его службу можешь всяко жаловать: и поместьем, и деньгами, — но посадить выше своего отчества не волен». А великий князь ответил ему с усмешкой: «Зато волен я за свой стол приглашать кого хочу. Если ж место тебе не нравится, то ступай с богом». И ушел князь Лыко, огневался и ушел, а придя домой, приказал устроить у себя такой стол, чтоб был получше великокняжеского.

Дворский постарался на славу. Рядом с бледно-розовой лососиной с капельками прозрачного жира на разрезе, заливною осетриной, украшенной зеленью и раками, икрою разных сортов, янтарною ухою и рыжиками, рдеющими под сугробами сметаны, горбилась на серебряных блюдах разная мясная ядь: зайцы в лапше и поросята с гречневой кашей, рябчики со сливами и индейки, начиненные белым хлебом, печенкой и мускатными орехами, журавли с пряным зельем и жаворонки с луком, тетерки с шафраном и перепела с чесночной подливкой. Меж блюдами потели облицованными боками кувшины с медом, пивом и заморским вином, ласкали глаз диковинные фрукты.

В тот же вечер потекли к нему утешители, родом разные, а масти одной: из обиженных. Стали они выплакиваться друг дружке да великого князя осуживать.

Боярин Кошкин опрокинул в себя полуведерный кубок и сказал, будто булькнул:

— Баба красна новиною, а Русь — стариною. Переиначь наши обычаи — и конец русскому племени. Поняли теперя, каков главный Иванов грех?

— Это ты… не того… — подал голос Дионисий, ризничий митрополита. Говорил он медленно, потому что между словами степенное жевание производил. — Задумал Иван… церкву нашу пограбить… Нила Майкова слухает… на монастырские земли… руку налагает… Вот каков… главный грех…

— Да-а, жадностью его господь-от сверх меры оделил, — вздохнул бывший стольник Полуектов, отставленный от двора после неожиданной смерти великой княгини. — Верите ли-от, послам ордынским баранов выдавал на пищу, а шкуры-от назад велел стребовать. Смехота!