Читать «НА СУШЕ И НА МОРЕ 1966» онлайн - страница 258
Александр Казанцев
— Как звали этих несчастных? — спросила леди Строгльборн, белая, словно лилия.
— Не помню, — ответил врач.
— Если хотите, я… могу вам напомнить… Больная дама была моя мать, леди Лоресдаль…
Чашка выпала из рук Сегре и разбилась с серебристым звоном.
Лет двадцать спустя имя Сегре оказалось связанным с местами, близкими к Симле. В сотне километров к северу от нее, в чудесной долине Кулу, обрамленной снежными пиками и потому не знающей ни жары, ни засух, талантливый русский художник Николай Рерих основал Гималайский институт научных исследований. Один из отделов института изучал древнюю тибетскую и китайскую медицину. Жером Сегре был избран членом-корреспондентом института и обосновался возле него, в селении Нагар. Когда он умер, тело его, по индийскому обычаю, предали огню, а пепел развеяли с вершины высокой горы.
Борис Ляпунов
НАСЕЛЕННЫЙ КОСМОС
Одиноки ли мы?
Стремление к необычайному, жажда повидать что-то новое, неизведанное, вероятно, одно из важнейших свойств человеческой натуры. Именно поэтому в романтике первооткрытий всегда была доля фантазии, которая, правда, подчас не выдерживала столкновения с жизнью, реальными фактами. И когда не осталось места для фантастического мира, который надеялись встретить на Земле, казалось, что и все романтическое исчезло.
Нет уже почти никакой надежды найти диковинные существа на нашей планете, затерянные миры, оазисы доисторической жизни. Вообще не осталось «белых пятен» на земном шаре, разве что на дне океана или где-нибудь в высокогорных районах. Но «сверхъестественное» и там вряд ли найдется. Сказочная Атлантида? Или остатки другой исчезнувшей культуры? Или, наконец, иные тайны, скрытые глубоко под землей или в тех краях, где редко ступала нога человека?
Безусловно, никому не заказано идти дорогой открытий, от которых захватывает дух. Однако внимание ученых теперь все сильнее и сильнее привлекают иные миры, проблема внеземных цивилизаций. Да и одних ли только ученых? Нет, ибо не существует другой столь же общечеловеческой проблемы, как эта.
Раньше мы могли лишь умозрительно отвечать на вопрос, одиноки ли мы во Вселенной. Уверенность в существовании других разумных существ мы черпали в бесконечности звездного мира, в общности им управляющих законов. В конечном счете ответить: «Да, одиноки» — значило бы признать исключительность планеты Земля, возродить геоцентризм, от которого уже недалеко и до идеи божественного сотворения мира, разумеется, облеченной в современную наукообразную одежду.
В наши дни мысль о множественности обитаемых миров приобрела силу реальной гипотезы, не доказанной, но совершенно правдоподобной. И дело не в интуитивной убежденности Джордано Бруно, не в аналогии между Землей и «бесчисленными землями», в существование которых он верил, а прежде всего в многочисленных фактах, накопленных естествознанием нашего века.
Можно спорить о правомерности той или иной оценки количества обитаемых планет во Вселенной, можно по-разному подходить к проблеме поиска внеземных очагов разума, можно, наконец, колебаться между утверждениями, что жизнь крайне редка или, наоборот, весьма распространена. Но доказывать, что «мы — одни», сейчас уже совершенно невозможно, если не привлекать абсурдные аргументы, если не переворачивать все вверх ногами.
