Читать «Мы убили их в понедельник» онлайн - страница 344

Руководствуясь той особой интуицией, которая отличает крупных журналистов от толпы их безымянных собратьев, Лу взял интервью у адвоката и подрядчика и узнал, что несколько лет назад каждый из них согласился взять на хранение толстый конверт, который передал им человек по имени Морис Бергаманн, работавший в городском управлении. Четыре раза в год они получали по почтовой открытке, в которой всегда стояла одна и та же фраза: «Все в порядке, М. Б.». Если бы однажды такая открытка не пришла, им следовало передать пакеты в руки ФБР. По их словам, у этого человека был такой достойный и внушающий доверие вид, что они оба крайне удивились, узнав, что он использовал их в придуманной им схеме шантажа. Особенно их возмутило то, что взрывы, уничтожившие документы Бергаманна, нанесли большой ущерб всем остальным бумагам, которые представляли для них большую ценность.

Таким образом, Уэбер был идентифицирован как пропавший Бергаманн. К тому времени он уже ожидал казни, но при этом выглядел удивительно невозмутимым и уверенным в себе. Позже вспоминали, что эту странную самоуверенность он приобрел после того, как получил с севера письмо, напечатанное на машинке. Вся почта заключенного предварительно просматривалась и только потом передавалась ему в руки. Бергаманн уничтожил письмо после того, как провел над ним большую часть дня, перечитывая его снова и снова.

Охранник, который проверял корреспонденцию, оказался полуграмотным.

— Там было много всяких слов, — сказал он. — Ничего запрещенного. Печать такая жирная, что в некоторых местах даже пробиты дырки. Содержание какое-то расплывчатое.

Как бы там ни было, когда за Бергаманном пришли, он вежливо спросил, не собираются ли они сообщить ему о помиловании, но ему ответили, что нет, как раз наоборот, настало время привести приговор в исполнение.

Говорили, что после этого он стал сопротивляться, бесноваться и кричать: «Подождите, подождите!» Им пришлось держать его вчетвером. Он все время продолжал кричать, называя имена, даты, места и суммы денег. Он выкрикивал их, как безумный, воющим высоким голосом, но, поскольку все эти имена были никому не знакомы, его скрутили, притащили к креслу и затянули ремни. Он все еще вопил, умоляя подождать, и не мог расслышать ни одного слова из речи, сказанной священником. Ему дали три разряда, зафиксировали смерть и быстро похоронили за счет благотворительного фонда. Тела никто не затребовал, и все оставшиеся деньги, сэкономленные покойным за счет его умеренной жизни, которую она вел до ареста, достались адвокату.

Но еще до суда, чтобы собрать все требуемые доказательства, для следствия было очень важно найти тела убитых.

Это самые тяжелые воспоминания. Я предпочел бы их забыть, но они слишком крепко отпечатались у меня в памяти и готовы ожить в те редкие ночи, когда меня мучают кошмары.

На основании показаний Мартино можно было надеяться, что «рено» удастся найти. Он заявил, что они шли на «Королеве моря» прямо от залива Хорсшоу в течение примерно двадцати пяти минут, после чего Уэбер-Бергаманн заглушил двигатели. Еще на причале они сняли одну секцию перил. Машину вкатили на палубу. Борт яхты и причал стояли почти вплотную, и между ними перекинули две доски. Мартино рассказал, что, когда Бен снял ручной тормоз и машину отвязали, яхту как раз качнуло на волне, и «рено» врезался в перила на корме. Потом он покатился обратно и переехал Уэберу ногу. Тот начал материться, выть и хромать, потом закричал, чтобы они поймали машину, но тут последовал новый крен, и автомобиль проскочил точно в проем, оставленный на месте снятой секции. Окна в машине были закрыты.