Читать «Да здравствует Государь!» онлайн - страница 145

А еще вспомнился — как будто вчера — последний день перед отъездом в Петербург. За окном — прибитая первым снегом ржаво-бурая листва поздней осени… В мезонине звенит беспорядочным перебором струн гитара… Гитара цыганская — мамина, а вот играет отец — выпив с горя.

Сама же Аглая Гурьевна молча глядя исподлобья следила за тем, как Вероника собирала вещи…

— Был бы кто другой — прокляла! — вдруг хрипло выдала мать. Потаскухи да гулящие в моем роду случались — не без того. А вот продажных не было. Прабабка твоя пана знатного по мордасам кошелем с червонцами отходила который он ей за пазуху сунул. Дед твой — мой отец — купца венгерского мало на нож не насадил когда он меня в тринадцать лет купить хотел… Я отчего ведь простила тебя, пустоголовую: любила ты этого своего Амнеподиста — шута горохового. А от любви, известно, ума решаются — и люди тебя куда побашковитее! Но… здесь дело другое — это царь русский. Царь он от Бога… Не от цыганского — Дуввеля или еще какого — от Бога Живого… Царь русский нас когда-то вольными людьми сделал — а в Валахии еще при моем отце рома рабами были! Долг на всех людях нашей крови перед царями. Так что — не осрами! Может и будет еще с тебя толк — во дворцах тоже люди живут… — непонятно закончила она и вдруг крепко расцеловала — перекрестив.

— Вероника…

— Да… — коротко бросила она шагая как с обрыва в омут.

— Вы хотите сказать… — даже пошатнулся Кауфман.

— Да — Александр Александрович… — ее душили слезы но она изо всех сил старалась не подавать виду.

Она хотела было добавить что то вроде — «Я не обещаю вас любить, но буду вам верна…» Но тут перед внутренним взором ее снова возникли грозные очи матушки:.

«В ноги падай, дура — и благодари!»

— Я… постараюсь чтобы вы не пожалели о своем выборе! — вместо этого произнесла она.

А сейчас — простите — но я хочу побыть одна…

…Вероника не помнила как вернулась в свои покои.

Она пыталась ни о чем не думать, но мысли как назло переполняли ее — так что ощущалась боль в висках. Присев на узкую — по одному когда то установленному для фрейлин двора образцу «девичью» кровать она тут же вскочила и принялась мерить шагами свою комнату. Она все пыталась успокоиться и подавить в себе новое вспыхнувшее чувство, название которому не могла дать.

Она прощалась.

Никогда больше…

Сейчас исчезали умирали ее мечты — в которых она не призналась бы никому — которые и от себя то таила…

Никогда больше…

…Его теплые руки на её плечах… Его дыхание рядом… Его ладонь на бедре…

Мечты быть с Ним — любовницей, фавориткой, женщиной с которой удовлетворяют томление в чреслах — но быть С НИМ — и плевать о чем говорят за спиной.

— Только бы Ты всегда был рядом…

Дети — его дети которые у неё могли быть — как есть дети от балерин и купчих у его дядьев…

Никогда больше…

— Будь счастлив, мой царь! — прошептала она и разрыдалась.

* * *

— Ваше императорское величество, — прошу вас подписать…