Читать «Каменные сердца. Часть 1» онлайн - страница 151

Я вприпрыжку, катя велосипед сбоку, добралась до каравана, укрепила своего «скакуна» на трейлере и уже хотела заступить на пост в «вороньем гнезде», но дорогу мне преградил Аксель. Надо ли уточнять, что злость у него прямо-таки из ушей лезла.

— Какого хера, Томми? — процедил Аксель в ответ на мою шалую лыбу.

Фраза вряд ли выражала полную гамму его эмоций по поводу Томовой выходки. Или, напротив, выразила чересчур хорошо? Раньше цыган ограничивался громкими воплями, впустую сотрясающими воздух, и угрозами мне уши обкорнать. Пока Аксель не разродился чем-нибудь похлеще, я, прикрываясь тряпичным мишкой (ценной добычей), сбежала. Игрушка была торжественно вручена ребенку, который обрадовался ей не меньше чем Тувиной сиське.

**

По пути до эндейского становища Натану удалось разговорить одного из краснокожих, прокатив его в «сандерклапе». Своим широким жестом Дриббл покорил дикарское сердце (а скорее натруженные в седле зад и спину), истосковавшееся по комфорту.

Все эти люди и впрямь оказались потомками обитателей лармерики. Резервация не расформировалась, в отличие от многих других, а наоборот, разрасталась — ее благоденствие привлекало. Поселение превратилось в своего рода аттракцион для богатеев: здесь предлагалось отдохнуть на лоне природы, приобщиться к самобытной племенной культуре. Потом отдельные денежные мешки сменились ордами туристов победнее. Рядом с бережно хранимой кучкой вигвамов вырос коттеджный городок, сейчас заброшенный. Но постепенно бизнес хирел, интерес к угнетенному народу угасал вместе с «чувством вины белого человека», и обитатели бывшей резервации в предгорьях начали жить за счет соседнего . Даже удивительно, как здешние умники не заинтересовались игорным делом! Может, не успели.

Пришла война, но ее жадные лапы не нашарили эндейских потомков в лесах и пещерах. Кое-как перезимовав на старых запасах и убогих огородах, люди поняли, что теперь им некуда ездить на заработки, а их культура привлекательна не более чем камень на дороге. Некоторые перебрались в Шинкэт, образовавшийся на месте убежища, кто-то отправился искать счастья еще дальше, но большинство осталось, верное своей земле. Перебивались, как говорится, с хлеба на воду, обороняя добро от мародеров. Тогда-то нынешний шаман вздумал вернуться к старинным обычаям: сблизиться с окружающим миром, вспомнить о духах, возродить искусство стрельбы из лука, охоты, изготовления посуды, одежды и обуви вручную. Но, на беду, почти никакой информации о том, как должен жить , не сохранилось. Книги, журналы, фотографии давным-давно сгорели в каминах и печках. За вигвамами никто не следил, и за семь десятков лет они совсем обветшали, а строить новые никто не умел. Но с этим с горем пополам — ценой нескольких сломанных рук, пары отрубленных пальцев да одного сотрясения мозга — разобрались. На чердаках уцелели кое-какие этнические костюмы, которые местные рукодельницы обязывались копировать, как только мужья добудут кожи, перьев и ткани. А первый костер едва не закончился масштабным пожаром.