Читать «Каменные сердца. Часть 1» онлайн - страница 108

По словам Раднека-старшего, гатскиллзца уже в хрен-знает-каком поколении, все началось с прихода чужака, испросившего у общины позволения открыть мельницу в здании старой

Согласно местным легендам, там сидели зануды вроде нашего Джо, изучавшие небо и звезды. Типа отсюда попал в народ оборот «коптить небо» — такого обилия окурков, как у подножия жилища ученых, никто из гатскиллзцев нигде не видал, да. они дымить горазды! Не из них ли Тианочка? Блин, да полпустошей хреновы астрономы! Впрочем, полагаю, никто из гатскиллзцев не спускался с гор добрых лет сто, то бишь они тут мариновались в собственном, гм, соку еще задолго до войны. Но речь не о том, конечно. Люди напридумывали такую прорву суеверий, мифов и всякой подобной дребедени — только уши подставляй! Вернемся же к мельнице. Затеялись прения, но иноземец сумел втереться в доверие к старосте, и вопрос разрешился положительно для него. Случилось это чуть меньше полугода назад. Постепенно жители сменили гнев на милость: забросили домашние жернова, предпочтя тонкий «фабричный» помол грубому самодельному, начали покупать и готовый хлеб, многие поступили на работу к мельнику. Недовольные пропадали, а неделю назад сгорела ратуша. Раднек-старший усматривал в этом происки чужака, но к моменту, когда он высказал опасения, большинство односельчан «подсели» на хлеб с конвейера. И раньше-то гатскиллзцы не отличались покладистостью и гибкостью суждений, а с появлением «мерзкого очкарика» превратились в сущих фанатиков.

— С мня хватит! Д’ни с ума псхдили! — с пеной у рта вещал Раднек. — Жна грит, двай пождем, нзя ж дом брсать. Счас прям! Так я и стался. Ты мня пнимашь, друг?

Произношение у Раднека было почище акселевского — он даже не жевал, он буквально жрал слоги. На протяжении монолога селянина лицо Акселя выражало крайнюю сосредоточенность. Как цыган признался позже, никогда он так не мучился, даже будучи в Итарии, где все говорят, точно из пулемета строчат и вдобавок яростно жестикулируют.

Во время погрузки я полюбопытствовала, что скрыто в брошенных жилищах. Доски легко отдирались от оконных рам, поэтому удалось обследовать три халупы, прежде чем меня пугнули. Все в помещениях покрывала пыль (слой копился эдак месяца два), никаких следов насилия или переезда — обитатели будто пошли прогуляться да так и сгинули. Соседи же по неизвестной причине не растащили имущество, а бережно заколотили дома. На случай возвращения хозяев, не иначе.

А вот Данике, заинтригованный рассказом Раднека (док заподозрил применение наркотических приправ), попытался раздобыть местных хлебобулочных изделий, но его с негодованием прогнали из магазина и с нескольких порогов. Пришлось отнимать обслюнявленный кусок буханки у кудлатого сторожевого пса. Противостояние мохнатой твари и врача завершилось в пользу последнего. Сработала простенькая уловка — сочетание призыва «эй, Бобик!» с броском палки в огород. Завладев ломтем, Данике без оглядки убрался со двора.