Читать «Вера и террор. Подлинная история "Чёрных дрконов"» онлайн - страница 222
Сарина Шиннок
— Как там Кэно? — продолжал глумиться над ним лидер «Красных драконов». — В гробу не тесно?
— Не смей осквернять память Кэно! — буквально прорычал Кобра, сжимая кулаки.
Мавадо засмеялся.
— Знаешь, Кобра, — смеясь, говорил он, — мне, как и всем вам, вынесли смертный приговор. Знаешь, почему я еще жив? Как бывшему союзнику, Силы спецназа оставили мне право на последнее желание. И я пожелал увидеть смерть «Черного дракона».
— Не дождешься! — прохрипел Кобра.
Он собрал все свои последние силы, всю свою злобу и отчаянье. Его сжатый кулак уже начал дрожать и болеть от напряжения, на правой руке выступили вены, когда он замахнулся и ударил Мавадо в грудь.
Дыхание Мавадо сорвалось, он услышал хруст собственной грудины. Его сердце просто обезумело в груди, затрепетало, как крылья перепуганной птицы, и в одно мгновение остановилось навсегда. Лидер «Красных драконов» упал замертво, на полу тюремной камеры в беспорядке легли складки его плаща.
Кобра обессилено упал у стены. Он чувствовал жгучую боль в правой руке, но она была ничтожна в сравнении с болью душевной. Сквозь слезы он видел, как на исполнение смертного приговора ведут Киру. Она пела песню группы «Мастер», под которую в баре «Valhalla» танцевала с Кэно много лет назад:
У его камеры женщина остановилась и замолчала. Парень смотрел на нее чистыми серыми глазами, в которых была тоска и скорбь.
— Прощай, братишка, — улыбнувшись, сказала она.
Парень открыл рот, но ничего не смог сказать. Он просунул руку между прутьев решетки и провел ладонью по ее лицу. Сзади стоял и посмеивался Джакс.
— Знаете, — обратилась к майору Кира, обернув к нему опечаленное лицо, — я хочу попросить Вас об одном. Не за себя. За Кэно. Похороните его. Достойно. Прошу Вас. Он заслужил.
Джакс молчал.
— Что ты молчишь, сукин сын! Что, нас за людей не считаешь?! — закричал Кобра, выплескивая всю горечь и боль.
— А вы и есть нелюди! — басом выкрикнул в ответ майор. — Сколько жизней вы погубили, зверье!
Кобра смотрел на Киру, и его сердце стонало.
— Убейте меня первым! — закричал, срывая голос, он. От крика в груди проснулась давящая боль, Кобра закашлялся и сплюнул на пол камеры сгусток запекшейся крови. Боль в груди становилась сильней с каждым вздохом. Кира протянула к нему свободную от наручников руку и погладила его по взмокшим волосам.
— Уже ничего не изменить, — горестно прошептала она. — Смирись. Будь сильным в последние минуты.
Она ушла. Парень слышал, как она тихо напевала на прощанье:
Он подхватил мотив, глядя ей вслед, ловя каждое движение жадным взором, осознавая, что видит ее в последний раз:
Кобра лег на холодный пол камеры и зарыдал.
