Читать «Психология масс. С предисловием Николая Старикова» онлайн - страница 2

Чем более абстрактны лозунги, тем лучше. Выводите толпу для борьбы за то, смысл чего она не сможет ни понять до конца, ни даже внятно объяснить. Вот почему все перевороты и революции – за мир, свободу, достоинство и другие весьма абстрактные термины и понятия. Это не случайно. Об этом писал столетие назад Гюстав Лебон, а за сто лет до него это было воплощено в лозунгах французской революции 1789 года («Свобода, равенство и братство!»): «Могущество слов находится в тесной связи с вызываемыми ими образами и совершенно не зависит от их реального смысла. Очень часто слова, имеющие самый неопределенный смысл, оказывают самое большое влияние на толпу. Таковы, например, термины: демократия, социализм, равенство, свобода и т. д., до такой степени неопределенные, что даже в толстых томах не удается с точностью разъяснить их смысл. Между тем, в них, несомненно, заключается магическая сила, как будто на самом деле в них скрыто разрешение всех проблем. Они образуют синтез всех бессознательных разнообразных стремлений и надежд на их реализацию».

«Повторяйте, постоянно повторяйте», – учит Лебон. Помните 2011 год? Придуманный мем про одну из политических партий тогда звучал отовсюду. Он звучал так часто и так веско, что стал практически утверждением. Сегодня в отношении этой самой партии это словосочетание почему-то перестали употреблять даже ярые «оппозиционеры». Перед нами четкая цитата из книги Гюстава Лебона. Вот как она звучит: «Утверждение тогда лишь оказывает действие, когда оно повторяется часто и, если возможно, в одних и тех же выражениях. Кажется, Наполеон сказал, что существует только одна заслуживающая внимания фигура риторики – это повторение. Посредством повторения идея водворяется в умах до такой степени прочно, что в конце концов она уже принимается как доказанная истина».

Коротко, емко, ясно. Доказательства? Доказательства не нужны. Мир народам! Земля крестьянам! Потом ни мира, ни земли в итоге не будет, но гражданскую войну можно будет выиграть. Таковы были действия большевиков – а ведь Ленин точно читал Лебона. «Простое утверждение, не подкрепляемое никакими рассуждениями и никакими доказательствами, служит одним из самых верных средств для того, чтобы заставить какую-нибудь идею проникнуть в душу толпы. Чем более кратко утверждение, чем более оно лишено какой бы то ни было доказательности, тем более оно оказывает влияние на толпу».

Однако нельзя сводить книгу Гюстава Лебона к описанию технологии манипуляции массами. Это значило бы принизить ее содержание и ее значимость для развития политической практики в мире. Лебон одним из первых высказал важнейшую вещь, которую часто повторяли различные вожди: первична идея. «Идеи – это дочери прошлого и матери будущего и всегда – рабыни времени!» Сначала идея, и только потом на ее основе изменяется человеческое общество: «Единственные важные перемены, из которых вытекает обновление цивилизаций, совершаются в идеях, понятиях и верованиях. Крупные исторические события являются лишь видимыми следствиями невидимых перемен в мысли людей». Стоило во времена Перестройки внушить жителям СССР желание богатства наряду с чувством вины за прошлое страны, как страны очень быстро не стало. А обещанное богатство и процветание пришло – но лишь к незначительному числу из двухсот сорока миллионов граждан СССР.